И эта победа тоже далась ему. Правда не столь скоро, как многие другие.
Леруа снова посмотрел на брошку. Красавица на ней была чем- то похожа на Аннабель. Такие же холодные, ровные черты. Жаль, что он не помнил названия таким штукам. Иногда он даже завидовал жене, что та может спокойно проводить время с книгами. Впрочем: вот и она.
Аннабель вошла в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
-Леруа. Мне надо тебе кое-что сказать,- очень серьезно сказала она.
-Ты беременна?- резко обернувшись на жену, спросил Леруа первое, что было у него на уме. И тут же пожалел о своих словах.
Аннабель побледнела и губы ее сжались в одну тонкую линию.
-Нет.
-Нет?- как болванчик повторил за ней Леруа.
-Послушай, если это все, что тебя волнует, то нам не о чем говорить,- холодно заявила Аннабель и вышла из комнаты.
20
Все прошло неплохо. По крайней мере лучше, чем можно было представить. Лучше, чем представлял себе эту встречу Эдуард. Аннабель не испугалась. Скорее она была удивлена. Непостижимая девушка...Ранее он никогда не встречал людей, подобных ей.
-Наверное потому, что до этого ты больше привык смотреть девушкам под юбки, чем интересоваться их внутренним миром,- едко сказало второе я Эдуарда.
-Вовсе нет. Просто Аннабель не такая, как все,- ответил Эдуард.
-Ты уверен? Она жена этого грубого охотника. Скажи, как может твой ангел и идеал жить с таким человеком?
Эдуард хмыкнул про себя. Он отчетливо понимал, что идеализирует некоторые качества Аннабель. И все же: она была первым человеком за многие годы, кто не бежал от него, крича во все горло.
-Так или иначе, ты не получишь красавицу, пока рядом ее муженек,- продолжал внутренний голос.
От одной этой мысли Эдуард похолодел. Признаться честно, он мало представлял, что будет делать дальше. Да, Аннабель установила с ним теплые, даже дружеские отношения. Он знал, что во многом она заинтригована им. Даже сейчас- при их встрече, Эдуард сумел сохранить часть загадки, сказав лишь, что был проклят, но утаив за что. И он явственно видел в глазах Аннабель две вещи: жалость и интерес.
И над обоими этими чувствами можно было хорошо поработать. Интерес должен был связать ее с Эдуардом. Женская же жалость зачастую перерастает в нечто большее.
-Отличный план. Но, опять же, что мы будем делать с охотником?
Эдуард задумался. Сколько сотен раз он обещал себе не слушать этот голос? И каждый раз- слушай он его или нет- голос оказывался прав.
Что делать с девушкой, обремененной узами брака? Заклятье должна была разрушить любовь. Но разве такая любовь не измена? А если так, то ее вряд ли можно назвать "чистым и светлым" чувством.
