На окрик из гостиной: «какую гладить?», Стас ответил, уже явно жуя, чем заставил Дашу заулыбаться с новой силой. Она никогда не считала себя курицей-наседкой, отчаянной домохозяйкой или потенциально покорной женой, но для Стаса, вдруг, очень захотелось стать именно такой. Хотя бы на одно утро.
* * *
Благодаря работе в четыре руки, Стас был готов даже раньше, чем мог надеяться. Позавтракал, оделся, собрался.
— Ты будешь дома? — спросил у Даши, которая, стоя в двери кухни, наблюдала, как проводит пару раз по волосам расческой, обувается, проверяет карманы на предмет того, все ли взял.
— Не знаю еще. Может, дома. Может, в парке погуляю каком-то.
— Хорошо. Если что — звони.
— И ты… — Даша не знала, где находится грань позволенного ей, поэтому прежде, чем задать следующий вопрос, замялась… — А ты когда… домой?
Стас глянул мельком, улыбнулся, подошел…
— Около восьми, но постараюсь раньше.
Коснулся губами кончика носа, вторым поцелуем — губ, отступил, взял в руки ключи и портфель.
— Хорошо… — кивнул, вышел. Даша же… Выждала несколько секунд, чтобы снаружи точно слышно не было, а потом запищала… Как-то неистово радостно и по-детски. Так, как пищат те, чьи мечты вдруг сбываются.
Когда твой любимый мужчина, сытый и довольный благодаря ночи с тобой и твоему же завтраку, в выглаженной тобой рубашке, поцеловав тебя на прощанье, идет на работу, говоря тебе напоследок «постараюсь раньше».
Даша действительно собиралась провести день дома у Стаса. Почитать книгу, посмотреть какой-то фильм, поскролить ленты в соцсетях, и даже успела начать, но около двенадцати ее набрала Лиля.
Неожиданно… И как-то тревожно. Скидывать было стыдно, брать страшно, но Даша смогла себя побороть.
— Алло, привет, Лиль, что-то случилось?
— Привет, Носик. Нет. Ничего не случилось, просто… Ты же в городе, да?
Можно было соврать, и даже никто не осудил бы, наверное, но Даша не смогла.
— Да.
— Может пообедаем где-то вместе?
— Я не хочу видеть Артёма сейчас, Лиль. И если это он попросил, скажи, что свою заботу может держать…
— Это не Артём, Дашуль. Со мной пообедаешь? Обещаю, заботу навязывать не буду…
Лиля говорила очень осторожно, доброжелательно, ласково. Настолько, что отказать ей было практически невозможно, да и не хотелось, если честно. Даше казалось, что если она и может получить сейчас хоть какую-то поддержку от родных, то только от Лили. Любящей, но не ослепленной желанием гиперопекать.
— Хорошо, давай. Во сколько и где?
