В какой-то момент Даша просто поняла, что, видимо, уже получила верх откровенности, который мог позволить себе Стас, и даже испытала разочарование, ведь искренне хотела ему помочь. А как помочь, когда ничего не понимаешь? Но теперь… Когда Дина стала намного дальше от него, и в то же время страх стать для него следующей Диной — огромным… Просить добавить хоть что-то к сказанному Даше было боязно. Она даже губу закусила, да только… Вопрос сам сорвался.
— Дина не хочет развода?
— Нет. Не хочет. Звонит мне, моим родителям, угрожает, шантажирует.
— Чем?
— Всем. До абсурда доходит…
— А может… Может она любит тебя так… — Даша сама себя ненавидела, когда произносила эти слова, но слишком хорошо знала, сколько боли может принести любовь к Стасу Волошину. И даже допускала, как бы гадко ни было, что Дина испытывает то, с чем сама Даша жила долгие годы.
– Нет, Дашка. Не любит. Может любила когда-то… В самом начале. Во всяком случае, мне кажется, я помню то время. А теперь это просто гордыня и нежелание отдавать свое.
— А ты ее любишь? Тебе больно ведь… — это был вопрос камикадзе, но рано или поздно Даша все равно задала бы его.
— Больно, но не потому, что люблю. Просто… Она и так разрушила мне мир. А теперь будто топчется. Это сложно. Я хотел бы иначе.
Они замолчали, каждый думал о своем, потом снова заговорил Стас.
— Я знаю, что есть таблетки, которые можно принять после, и последствий не будет.
— Ты хочешь, чтобы я выпила?
— Я не хочу, чтобы ты доказывала мне что-то. Это ненужно.
— Я себе доказываю, Стас. И доказала уже, если честно. Я не буду пить. И жалеть тоже не буду. Не пугайся только, но я хочу… Тебе рожать, кофе готовить, с работы ждать. Держу голову на плече — и отлипнуть не могу. Испугала, да?
Стас хмыкнул, но на испуг его реакция смахивала меньше всего. Опустил щеку на ее макушку, продолжая выводить известные только ему узоры на девичьем плече.
— Не испугала. Не по-человечески все как-то только… Ты ведь свиданий хочешь, цветов, это я тебя добиваться должен…
— Не хочу. Тебя хочу. А больше ничего. И добиваться меня не нужно. Нам бы от других отбиться…
— Отобьёмся, Даш. Будет сложно, но отобьёмся.
* * *
— Дашка…
— Ммм?
— Мне вставать пора. Вчера прогулял, сегодня опоздаю… Выгонят к чертям.
— Пусть выгоняют, — Стас искренне надеялся на разумность Носика. На то, что послушается, пусть и вздохнет предварительно тяжело, что снимет с него заброшенную ногу, что голову с груди уберет, что откатится на свою половину кровати, которая, кажется, совершенно ее не заинтересовала… Во всяком случае, если судить по двум проведенным вместе ночам. Но надеждам не суждено было оправдаться.
