— К товарищу Булганину. Оружия нет, — ответил я.
— Предъявите паспорт.
Я предъявил. Офицер внимательно смотрел то на меня, то на фото, наклеенное в паспорте. Потом выписал пропуск. Такую же процедуру проверки произвели с нами перед входом в Кремль, у ворот, с правой стороны башни. Когда я прошел вдоль Кремлевской стены и вошел в здание Совнаркома, мой пропуск проверили еще раз. Ну все, думаю. Ан нет. Процедура проверки и легкий допрос повторились, когда я поднимался на этаж, чтобы пройти в приемную Булганина. В общем, я прошел пять проверок, предъявил пропуск и паспорт. «А если бы к то-варищу Сталину?» — мелькнула мысль.
После совещания дежурный в приемной сделал на пропуске пометку с указанием времени, и я, не задумываясь, вышел из Кремля. Ну, теперь о самом совещании. Тут были нарком недавно организованного наркомата цветной метеллургии А. М. Самохвалов, его первый заместитель П. Я. Антропов. Совещание вел Булганин, участвовал Г. М. Маленков и первый секретать ЦК КПК Н. А. Скворцов, которого я знал тогда только по печати.
Вдруг слышу свою фамилию, встаю. Булганин говорит: «Покажите на карте, где находится завод и рудник». Показываю, докладываю обстановку и, как принято в больших кабинетах, жалуюсь на острую нехватку горнодобывающей техники. Булганин сказал: «Вы очень много просите техники, надо ли столько?» Я объяснил, что это необходимо для технологического процесса добычи руд. Видимо, я много раз повторил слово «процесс». Маленков бросил реплику: «Процесс будет, если сорвете строительство». Я сразу понял, на что он намекает, но не растерялся, повторил свою просьбу. Справедливости ради отмечу, что после этого совещания рудник получил огромную помощь, включая и средства для улучшения бытового обеспечения трудящихся.
После встречи у Булганина я видел Маленкова на пленуме ЦК в 1957 году, когда рассматривался вопрос об антипартийной группе. Он выглядел тогда сильно угнетенным и мрачным. После пленума он был назначен министром энергетики. Я побывал у него на приеме, и мы обстоятельно поговорили об улучшении работы электростанций и ввода новых мощностей в республике. Последующие назначения Маленкова директором Усть-Каменогорской ГРЭС, а потом директором Экибастузской ТЭЦ проходили по указаниям из Москвы, без согласия ЦК КПК.
Вернусь к совещанию в Кремле. На другой день в гостиницу, где я жил, позвонил постпред Казахстана и сказал, чтобы я приехал в Трубниковский переулок, дом 10, в представительство. Предупредили, что вызывает Н. А. Скворцов. Прислали за мной машину, и я поехал к Скворцову. Здесь мы и познакомились. Если бы о нашей встрече написали газеты, то они сообщили бы, что «встреча прошла при полном взаимопонимании». Я ушел от Скворцова восхищенным его эрудицией, дальновидностью, тактом. Он отлично знал экономику и людей Казахстана, продолжительное время работал первым секретарем ЦК КПК и, без сомнения, очень много сделал для развития республики, особенно в период войны. Важна его роль в воспитании и росте национальных кадров, самую добрую память он оставил о своих делах в Казахстане.
