После этих слов Аот еще долго наблюдал за Гаэдинном, парализованным ужасом.
- Я знаю, как вести своих лучников и стрелков, - сказал долговязый рыжий эльф. - Но все Братство…
- Ты справишься.
- Кхорин все еще в Тимантере, и лишь одному Зоркому Глазу известно, чем он там занимается.
- Вот почему ты должен с этим справиться.
- В отсутствие тебя и Джесри вряд ли можно будет рассчитывать на поддержку магии.
- Несмотря на то, что Оракс - угрюмый сопляк, он обладает некоторой силой, а также здравым умом и твердостью духа. Он может помочь тебе использовать ту магию, что у вас есть, с наибольшим эффектом.
- Ты понимаешь, что Хасос будет недоволен тем, что ты оставишь вместо себя лейтенанта?
- Я прикажу ему подчиняться тебе так же, как и мне, - фыркнул Аот. – Чего бы это ему ни стоило.
* * * * *
Одетая в свою любимую пурпурную мантию с нашитыми серебристыми символами, наконечником посоха из черного дерева Нала вырисовывала сложные фигуры в воздухе и пела на таинственном, свистящем языке, который явно предпочитал бог-дракон. Как обычно, ее тело дергалось из стороны в сторону, как будто она была змеей, которая пыталась взлететь.
По мере того, как пение продолжалось, эти извилистые движения становились заразительными. Полдюжины настоящих неофитов начали повторять за своим лидером.
Баласар знал почему. Он чувствовал, как Сила гудит вокруг его головы, подобно рою мух. Но поскольку он сопротивлялся искушению подчиниться своей драконьей природе во время обряда инициации, она не могла проникнуть внутрь.
Ему просто оставалось надеяться, что Нала не узнает правду. Он ерзал взад-вперед, как и все остальные, чтобы не выделяться на их фоне и не дать Нале повода для подозрений. Это заставляло его чувствовать себя плохим актером, вышедшим на сцену.
До этого Платиновая Когорта проводила почти все свои ритуалы, не обращая внимания на враждебную общественность, но так как культ получил определенное признание, Нала и Петрин решили провести испытание веры в углу тенистого, прохладного Рыночного этажа - с толстыми колоннами по краям платформы, раздающимися повсюду возгласами торговцев и огромным Бастионом, нависшим над их головами.
Нала крутила посохом все быстрее и быстрее. Ее голос повышался до тех пор, пока она не начала кричать. Затем, на последнем слове песенной молитвы, она опустила посох ровно посередине между своих ног. Если не считать постоянного легко подергивания, она стояла неподвижно. Даже для Баласара, который изучал мастерство дуэлянта у некоторых из самых требовательных мастеров в Тимантере, мгновенный переход от экстаза к неподвижности был впечатляющим.
