На подъезде красовался кнопочный домофон, по которому нельзя вызвать жителей определенной квартиры, зато надо извернуться и нажать несколько кнопок одновременно, чтобы открыть дверь. Даниил попробовал несколько комбинаций, но домофон блестел новенькими кнопками, и какие именно из них нажимаются чаще, было не понять. Пришлось ждать, так как ни дворника, ни местных поблизости не наблюдалось. К счастью, минуты через три из подъезда вышла молодая мать, толкавшая перед собой коляску; Даниил придержал дверь, помог спустить громоздкую конструкцию по ступенькам, и на волне добрых дел они с Катериной все-таки оказались в подъезде. Тут было полутемно и пахло хлоркой.
– Семнадцатая квартира, – сказал Серебряков. – Судя по всему, это третий этаж… или четвертый. Пройдемся? Местным лифтам я не доверяю.
Катерина не ответила, лишь молча кивнула. Все выглядело так… обыденно. Вымытый с хлоркой подъезд, выкрашенные зеленой краской стены, мамочка эта молодая с коляской, типовые двери… Не верилось, что за одной из этих дверей, может быть, живет ее отец. Зачем она приехала? А что, если это ошибка?
Терзаемая сомнениями, Катерина поднималась за Даниилом.
Квартира оказалась на третьем этаже. Серебряков отступил в сторону, уступая место Кате, словно давая ей последнюю возможность отказаться от принятого решения. Катерина была уверена, что, окажись она тут одна, непременно бы сбежала. Дверь семнадцатой квартиры выглядела обычно – без «глазка», обитая пародией на дерево, обычная такая дверь. А за ней то, что все изменит.
Катерина собралась с духом, протянула руку к кнопке звонка и нажала на нее.
Длинная заливистая трель донеслась даже до лестничной клетки. Долгое время ничего не происходило, и Катерина беспомощно оглянулась на Даниила; тот ободряюще кивнул. Через некоторое время мужской голос спросил из-за двери:
– Кто там?
У Кати перехватило горло, и она не могла выдавить из себя ни звука; тут пришел на помощь Серебряков:
– Добрый день! Мы ищем прежних жильцов этой квартиры. Не могли бы вы нам помочь?
Лязгнул замок, и дверь приоткрылась. Вот ведь благополучная страна: в Москве и Подмосковье полиции не всегда открывают, что говорить о всяких сомнительных личностях? Катерина бы на такое приветствие не открыла ни за что.
Выглянул молодой парень, лет двадцати, взъерошенный, словно после сна. И в больших очках в роговой оправе. Эти очки неожиданно Катерине понравились и успокоили.
– Прежних жильцов? – переспросил парень, внимательно, с ног до головы, оглядывая визитеров. – А мы тут единственные жильцы.
