– Вы слишком добры ко мне, – юноша под покрывалом улыбнулся.
– Отец! Ты мне его даришь? – спросила Генриетта, и этот больно хлестнул Анри.
– Если вы пожелаете, я стану вашим преданным другом, – сказал он.
– Ерунда какая-то! – воскликнул возмущенный герцог. – Шут предлагает дружбу моей дочери! Вы слышали когда-нибудь о подобной наглости? Дочь моя, он ваш, я его уже подарил вам!
– С каких это пор я стал вашей собственностью? – теряя самообладание, спросил юноша.
– Ах, вот как ты заговорил! – взорвался господин де Лонгвиль. – С того момента, как ты принял мое предложение, ты мой! Вон отсюда, ничтожный шут, и не смей на глаза мне попадаться!
– С превеликим удовольствием! – ответил Анри, отложил лютню и, пройдясь колесом по залу, покинул помещение.
Герцог долго не мог прийти в себя:
– Я подобрал его, нищего бродягу, а он смеет вступать со мной в спор. Как у него рот открывается! Он что, возомнил себя ровней мне?! Я велю его выпороть и посадить в подвал, чтобы остудить его наглый плебейский пыл!
– А, по-моему, остыть нужно вам, дорогой отец! – внезапно отрезала Генриетта. – Не знаю, где вы его нашли, но отныне он под моей защитой, и вы с ним ничего не посмеете сделать.
– Но, дочь моя, он и с вами не станет церемониться! Ему необходимо указать на его место!
– Я пойду к себе, – баронесса встала из-за стола.
– Вы уже покидаете меня? А я надеялся поговорить с вами об очень важных вещах…
– О чем? – резко оборвала его Генриетта.
– Об обстоятельствах вашей свадьбы с графом до Лозеном.
– Мне совершенно безразличны эти обстоятельства, впрочем, как и сам господин граф! – заявила она и, не давая отцу опомниться, вышла из зала.
– На беду я приютил этого проходимца! – сам себе сказал герцог. – От него необходимо избавиться… И как можно скорее…
Он окинул помещение взглядом затравленного хищника.
У окна, сливаясь одеждой с чернотой сентябрьской ночи, стоял его лакей Жан.
– Он меня подарил! – бормотал Анри, лежа на кровати и уткнувшись носом в собственные ладони. – А потом передумает и еще продаст кому-нибудь! Это неслыханно! Я больше не принадлежу себе! Нужно найти способ убраться из этого славного места! Но как?..
Он убеждал себя в чем-то, досадовал и возмущался и в то же время сознавал, что не в силах противостоять неведомой могущественной силе, заманившей и удерживающей его тут.
– В конце концов, куда я побегу на ночь глядя? – спросил он самого себя и тут же принял решение, что с первым же лучом солнца покинет этот замок; почему-то его в этот момент совсем не заботили обстоятельства побега, хотя крылья у него пока еще не выросли.
