Гости вышли в прихожую и, пока мужчина снимал с вешалки знакомое ему алое пальто, теща успела что-то пошептать его жене, от чего Катя сравнялась цветом со своей одеждой. Распрощались, расцеловались, спустились к машине и Александр решил удовлетворить свое любопытство:
– Кать, что тебе мама сказала, что ты так покраснела?
Женщина вновь залилась краской:
– Может не надо?
– Надо, Феля, надо! – спародировал Александр.
– Она сказала, что у меня глаза блестят, а еще, – тут Катерина просто побурела, – посоветовала носить водолазки!
– Какая связь? – не уловил мужчина.
Катя закусила губу и отогнула воротник пальто, шарф и тонкий воротничок блузки.
– А! – теперь зарозовел Александр.
В самом нежном и чувствительном местечке шеи красовался небольшой, но яркий засос.
– Угу, – Катя смотрела на затоптанный снежок у подъезда, – мне в зеркале не видно было.
– Значит водолазки! – глубокомысленно произнес мужчина, боясь расхохотаться.
– Тебе тоже, рекомендовано, – вздохнула Катя, утыкаясь носом в его пальто.
– Будем играть в ниндзя? Или выпишем тебе паранджу?
– Лучше сразу маскхалат, – бурчала Катя, усаживаясь в машину.
Александр улыбался, непонятно почему радуясь этому разговору, их пикировке, одобрению тещи, а главное тому, что сегодня он снова притиснет к себе Катерину, и поцелует ее крепко-крепко, только, наверное, не в шею, а пониже, чтобы не оставлять видимых следов…
В размышлениях о поцелуях он едва не прослушал Катину просьбу свернуть к ее дому за вещами. Он поднялся вместе с ней и правильно понял растерянность женщины, остановившейся пред шкафом:
– Возьми все, что тебе понадобится на пару дней, – Александр подошел ближе и, не в силах сдержаться, обнял Катю за плечи, склонился ниже, вдыхая аромат ее волос.
– Ты меня отвлекаешь! – пожаловалась она в ответ, подставляя чувствительную шею для поцелуя.
– Не переживай. Бери, что хочешь, шкаф большой, – утешил он ее, спускаясь поцелуями от ямочки на затылке до трогательного выпуклого позвонка.
Катя тихонечко простонала, прогибаясь под его руками, и, не глядя, принялась скидывать одежду в пакет. Александр оценил степень ее возбужденности, прикинул расстояние до дивана и аккуратно положил ладони на гибкую женскую талию:
– Катя-я-я, – выдохнул он в покрасневшее ухо, – ты такая сладкая, горячая, вкусная…
Пакет с шуршанием свалился на пол, но повернуться он ей не дал – продолжая шептать на ушко нежности и покусывать чувствительную шею, стянул с жены пиджак, задрал блузку, расстегнул и спустил юбку. В приступе стеснительности Катя пыталась увернуться от его рук, прикрыть обнаженную грудь или живот, но через минуту всхлипывала, и сама прижималась к нему, укладывала его ладони туда, где хотелось его прикосновений.
