Квикок к этому моменту был разделан, щедро смазан соком очередного растения в качестве маринада, нанизан на тонкие прутики и ждал своего часа завёрнутым в пальмовые листы у разгорающегося костра, возле которого Нидар забил в землю четыре рогатины.
— Двадцать четыре. Почему ты спросила?
— Так это, выходит, мы почти ровесники, — запнулась, пересчитывая на привычные годы. — Мне по — вашему где-то двадцать один. А спросила… Думала, может, ты старше в два раза, может, срочно пора отращивать почтительность.
— Почему ты так решила? — искренне удивился харр.
— Ты как-то странно ко мне относишься, «маленькой» вот называешь.
— А что, большая? — рассмеялся он и выразительно приподнял кисть моей руки, аккуратно удерживая двумя пальцами. Тоже, видимо, обратил внимание на соотношение размеров.
— Для своего вида — вполне среднестатистическая, — пожала плечами. — Это ты просто здоровенный, даже в сравнении с остальными харрами.
— Я мало общался с урши, и это были мужчины, — спокойно пояснил он. — Они больше и не кажутся такими забавными.
— Ну да, Бетро упоминал, что ты нас очень не любил, — вспомнила я, не обратив внимания на последнее замечание. Мне, может, тоже забавно на его хвост и уши смотреть, чего тут стесняться!
— А за что вас было любить? — Взгляд Нидара стал серьёзным, тяжёлым. — Урши убили моих родителей и брата. Я тогда был совсем мальчишкой.
— Извини, — пробормотала я неловко, опуская глаза. — Я как-то не подумала об этом.
— Зачем ты всё время просишь прощения? — после короткой паузы спросил он. — Ты же не имеешь к этому отношения.
— Извини, это… Тьфу! Форма вежливости такая, — пояснила со вздохом. — Я извиняюсь не потому, что виновата в тех событиях, а потому, что напомнила тебе о них, заставила испытать неприятные эмоции. Ещё у нас часто извиняются за беспокойство, обращаясь к кому-то. Вежливость.
— Как сложно, — решил Нидар. — У нас просят прощения за вред, а не за слова.
— Да, я что-то такое помню, — кивнула неопределённо. — Выходит, мне повезло и ты подобрел?
— Я познакомился с другими урши. Узнал, что вы очень разные, что те были преступниками. Глупо продолжать сердиться на всех пришельцев сразу из-за того, что среди них есть голохвостые.
— Какие? — озадачилась я.
— Не все харры одинаково разумны, — спокойно улыбнулся Нир. — Это были известные… Банда по-вашему? — он запнулся перед незнакомым словом. — Давно, лет пятьдесят назад. Они брили хвосты, — мужчина выразительно дёрнул упомянутой конечностью, тряхнув пушистой кисточкой. — Всех давно поймали и наказали, слово осталось. Оттого, что такие были, все харры не становятся плохими. Почему урши должны?
