— Зачем? — Мужчина ответил насмешливым взглядом. — Я сам могу всё сделать.
— Я понимаю, но всё равно… Неудобно. Я мало того что днём дел наворотила, так еще теперь сижу, спам читаю…
— Что? — явно озадачила его последняя конструкция.
— Бездельничаю, — перевела на литературный язык.
— Маленькой урши скучно? — тихо засмеялся он.
— Маленькой урши стыдно, — возразила упрямо.
— Стыдно было бы мне, если бы я не смог позаботиться о женщине, за которую принял ответственность, — качнул головой Нидар. — Я ведь уже согласился проводить.
— Это у вас такие отношения между полами, — отмахнулась я. — А мы три века назад вообще прошли этап утраты значения института семьи, потом уже одумались. Ладно, неважно. Меня учили, что плохо бездельничать, когда другие работают, и мне от этого не по себе. Какая разница, женщина я или нет? Я тебя сюда потащила как защитника и проводника, а не кухарку и личную служанку. Я не совсем беспомощная, честно!
Харр искоса глянул на меня с непонятным выражением лица, немного помолчал.
— Ты обещала слушаться. Вот слушайся: отдыхай. Идти долго, успеешь еще устать.
— Подловил, ладно! Действительно, обещала, — признала я, но сдаваться не спешила. — Тебе-то чем плохо, если я помогу?
— А мне будет стыдно, если я сам не справлюсь с такой мелочью и заставлю делать что-то слабейшего.
— А как же слабейший станет сильнее и чему-то научится? — спросила я вкрадчиво.
— Хитрая и упрямая маленькая урши! — засмеялся рыжий. — Учиться хочешь?
— Учись всегда, учись везде… А дальше не помню, но точно какой-то умный человек сказал, — отозвалась весело.
— Иди сюда, — посмеиваясь, позвал харр. — Будешь учиться квикока разделывать.
Два раза повторять я не заставила, пересела ближе, на ходу доставая из кармана складной нож — просто на всякий случай, а то троком я скорее себе полруки отхвачу, чем что-то тушке.
Орудие труда Нидар отобрал, с интересом осмотрел, проверил заточку и вернул с явным одобрением, после чего я уже с полным правом и с согласия мужчины принялась ему мешаться. Ну то есть учиться, конечно, но один бы он точно быстрее управился. Хотя сам проводник показал себя очень хорошим, терпеливым учителем: не рычал, не ругался, всё больше посмеивался. Когда я совсем уж откровенно делала что-то не то, он просто брал мою руку в свою и показывал нужное движение наиболее доходчиво. При этом мой кулак с ножом помещался в лапище харра целиком.
— Слушай, Нир, а сколько тебе лет? — спросила я.
