— «Этот» сам тебя возьмёт, — оскалился енот и ловко набросил ткань себе на плечо, словно плащ. Высокопарно продекламировал: — Отмыть совесть наглеца — вот истинное призвание чаромодифицированного енота!
Люк сгрузил барахтающееся тело на покорёженный диван и подмигнул мне:
— Что с ним сделать, Дион? Вырезать язык? Разбить коленные чашечки? Что будет достаточной местью для этого мерзавца?
Нейт икнул и, сжавшись на диване, посмотрел на меня с суеверным ужасом. К нам уже присоединился Крис, который поигрывал небольшим пыльным мешочком с новым рефентом, и Ройл, которая искренне наслаждалась представлением.
— Достойная расплата… — Я постучала себя по губам кончиком указательного пальца и вытянула его вверх: — А что, если запереть его в ванной комнате? — Хищно оскалилась и приподняла бровь: — До утра. С Бальтазаром. И включить воду в кране то-о-оненькой струйкой.
— Это чересчур жестоко даже для него, — осуждающе покачала головой Ройл.
— С-спас-сите! — просипел бородач и закатил глаза.
— Переигрываешь, парень, — хмыкнула моя начальница. — Не такой енот и страшный.
— Почему это? — возмутился зверёк и потёр блестящие лапки: — К утру вы его не узнаете!
— Как министр свой дом, — ехидно напомнила Циара. — А Ридан вполне ясно выразился, что дальнейших разрушений не потерпит.
— Твоя правда. — Я осторожно уселась на покосившийся столик и посмотрела на неподвижного Нейта. — Не притворяйся мёртвым, они так громко не пыхтят…
— И не потеют, — вставил Бальтазар, не желая упускать жертву. — Пора в душ!
— Обязательно! — согласилась я. Бородач вздрогнул всем телом, и я продолжила: — Только если…
Он приоткрыл один глаз, и я покачнулась вперёд:
— Если ты сейчас же позвонишь Ридану и во всём ему признаешься, я, пожалуй, ограничусь выговором. Но ты должен рассказать всё-всё! О договоре, пяти шагах и женщине в подвале…
— Нет, — замотал он головой.
— Да, — сурово кивнула я и подмигнула Люку: — Иначе всё по плану. Язык, коленные чашечки и совместный душ с енотом.
— Да не могу я! — Он сполз с дивана на пол и встал передо мной на колени. Сложив ладони, взмолился: — Госпожа Дион, я правду говорю. Каждый, кто в этом доме попытается открыть обстоятельства договора, будет ощущать, что ему клея в рот налили. И я тоже! Так уж он составлен.
— Тварь меня задери, — проворчал Люк.
— Лучше его, — хмуро возразила Ройл. — И не надо твари. — Худенькая женщина закатала рукава платья и надвинулась на перепуганного мужчину. — Я сама справлюсь!
