Пристанище для нее в опустелом городке нашлось без проблем: Валеас сбил замок с дверей маленькой двухэтажной гостиницы. Мебели внутри почти не осталось, не было электричества, зато из крана тонкой струйкой текла вода, и можно было пользоваться туалетом. Вначале Ола думала, что ее главный враг – это скука, но на третий день выяснилось, что дело обстоит гораздо хуже.
С утра пораньше ночевавший на стороне Валеас принес ей запас еды на день: термос куриного бульона, вареные яйца, сыр, огурец, бутылку ягодного морса, свежеиспеченный деликатесный хлеб. Впрочем, тут его за деликатес не считали, на Долгой Земле весь хлеб такой. Ола раньше и представить не могла, что он бывает настолько вкусным. Оценила еще во время злополучного туристического вояжа.
Дождавшись, когда она позавтракает, Валеас смерил ее взглядом и сказал:
– Теперь смотри, что я буду делать. Наблюдай на всех доступных тебе уровнях. До сих пор ты не чувствовала боли, потому что я заблокировал передачу сигналов с нервных окончаний. Точнее, поставил фильтры, которые ненужный нам сигнал не пропускают. Сейчас покажу. В твоих интересах понять и усвоить этот прием.
«Ух ты, умеешь ведь, когда захочешь, говорить культурно, как препод на лекции», – прокомментировала про себя Ола.
– Умею, – подтвердил он вслух. – Но ты лучше не отвлекайся на постороннюю хрень. Я же сказал, это в твоих интересах.
Вначале он продемонстрировал, как это делается, на небольшом участке ладони. Три с половиной часа ушло на то, чтобы у Олы с горем пополам стало хоть что-нибудь получаться. Инструктор хранил на лице непроницаемо-терпеливое выражение, под конец даже выцедил скупую похвалу:
– Будем считать, зачет. Главное ты уловила, дальше практикуйся сама.
И через секунду после этого Ола взвыла: как будто бинты на ней пропитаны кислотой… Этот сукин сын – ладно, не сукин, а Изабеллин, все равно гад – снял свою чертову блокировку полностью!
– Вал, подожди, я же пока не умею!..
Ответом был скрип закрывшейся двери. Взял и ушел, а справится она или нет, ему без разницы. И все, что ей осталось – это воспользоваться его гребаным приемом, чем скорее, тем лучше, пока она не свихнулась от боли, потому что не надо было соваться в этот гребаный портал, и нечего было связываться с гребаными колдунами... Она шипела и стонала, вроде бы негромко – или даже громко, потому что в какой-то момент в распахнутое окно первого этажа кто-то заглянул, их было трое или четверо. Толком не рассмотрела, глаза застилали слезы. А визитеры увидели за решеткой, в почти пустой комнате с облезлым полом, рыдающее существо с головы до пят в бинтах, с лицом в запекшихся кровавых ссадинах.
