«Тебе надо учиться жить заново, – сказала ей Изабелла на исходе второго месяца. – Ты должна перестать быть дээспэшницей – разорви эту оболочку и выбирайся наружу».
«Вы думаете, я смогу стать настолько другой?» – спросила Ола. На «ты» они с Изабеллой перешли позже.
«Если б было иначе, Лес тебя не позвал бы. И речь не о том, чтобы ты стала другим человеком, а о том, чтобы ты стала собой. На Изначальной ты почти потеряла себя настоящую, а теперь ты должна себя вернуть. Собрать по кусочкам потерянное, заново отрастить ампутированное, понять, кто ты на самом деле. Лес поможет. Что бы ни происходило, Лес всегда у тебя за спиной».
Получилось или нет? Изабелла с Текусой от таких разговоров уходили – «кто же знает тебя лучше, чем ты сама?», а с Валеасом она не хотела это обсуждать, от него точно комплиментов не перепадет.
В следующие приезды Николай увидел ее уже без бинтов и коросты. Гуляли, ходили в кинотеатр с помпезными клумбами перед крыльцом и белыми колоннами, на которых после каждого дождя появлялись чернильные кляксы «волчьего бархата» – работники Санитарной службы отскабливали их раз в неделю. Долгианское кино оказалось на уровне, спецэффекты не хуже компьютерных, здесь этим занимались маги, умевшие создавать иллюзорные картины.
Иногда сидели в маленьких кафе, непременно с каким-нибудь экзотическим антуражем: развешанной по стенам коллекцией мобильных телефонов, шоп-терминалом с разноцветными банками за прозрачной дверцей, электронными табло, привинченными на манер декоративных панелей. Натащили через портал: местные покупали на Земле нерабочую или списанную технику для украшения интерьеров. В «Одинокой белке» даже стоял банкомат Космотрансбанка, и Ола в первый раз инстинктивно шагнула к нему, но тут же спохватилась – это всего лишь реквизит, и счет ее остался на Земле, и вообще здесь в ходу только наличка.
«Если начнешь крутить с кем-нибудь шуры-муры, чужим на глаза не попадайся, – предупредила Текуса. – Не забывай о том, что на дворе осень».
Отношение к вопросам морали на Долгой Земле менялось в зависимости от времени года: весной и летом – вольные нравы, осенью и зимой – чтобы никаких внебрачных связей. В гостинице в номере Николая они пили чай и невинно болтали, с дверью нараспашку согласно осенним правилам хорошего тона, зато в гостях у Олы делали много чего другого.
В доме Текусы у нее была своя комната. Через дверь от комнаты Валеаса, но в личную жизнь друг друга они по молчаливому уговору не лезли.
