Сукин сын называет меня своим другом после того, что сделал с девушкой, которую я люблю. Да ему ни за что не избежать расплаты. Пусть он заставил меня поверить в то, что Молли Эванс соблазнила его, а потом обвинила в домогательствах. В то, что пожар устроил ее отец в отместку за дочь, и что в мире нет справедливости. Но в последнем он и сам обманулся. Если Молли и ее отец по какой-то причине оставили этот кусок дерьма разгуливать безнаказанным, то вершить справедливость придется мне. И я сделаю это с превеликим удовольствием. Для этого я должен подавить свои порывы и вести себя благоразумно. Именно поэтому я еще не размазал его по бетонному полу и не проехался катком сверху.
– Ну, хватит уже обо мне. – Был бы здесь Генри, мне было бы легче. Потому что он взял бы на себя эту болтовню, любезно отвечая на его вопросы. А так как Генри умотал на какой-то семинар, который ни за что нельзя пропустить, иначе его вышибут из универа, то я остался без буфера. И я уже держусь из последних сил. – Чем занимался в Эдинбурге?
Кэл делает глоток пива, и его голос перестает излучать уверенность.
– Да так, учился, работал. Лечился, – добавляет он тихим голосом. Я вскидываю бровь.
– Лечился?
Он глубоко вздыхает и опускает голову на ладони.
– Чувак, я в полном дерьме. Полнейшем. – А он мне толкует, что справедливости нет. Я делаю над собой усилие, чтобы не усмехнуться. Ну вот же она. – Я бы не вернулся в ЛА, если бы не один врач. На него вся надежда.
– В чем дело?
– Я… у меня…
– Да говори уже. – Клянусь богом, если он продолжит мямлить, я вмажу ему прямо сейчас и спишу все на то, что пытался привести его в чувства. Дай мне эту возможность, Кэл. Продолжай нудить еще пять секунд. Четыре, три, два, о…
– Уменяневстает, – выпаливает он одним словом.
Что?
– Что? У тебя что? – Нет, блин, я расслышал, но это, мать его, так прекрасно звучит, что не откажусь послушать еще пару-тройку раз.
– Не встает. Мой член умер после того пожара, братан.
Он чуть не рыдает.
Это идеально. Чертовски идеально. Даже я не смог бы придумать такого изощренного наказания. Чувствую некоторую потерю. Потерю возможности отрезать его член собственноручно. Ну да ладно, придумаю что-нибудь другое.
– Ха! – я все-таки не сдерживаюсь, и он тут же озадаченно поднимает на меня глаза, я прочищаю горло. – О, так ты не шутишь?
Кэл встает и начинает расхаживать взад-вперед, выдирая на себе волосы. Я вот-вот стану свидетелем нервного срыва. И очень похоже, что далеко не первого.
