— Куда надо попасть?
— Положительный результат — в голову или в грудь. Очки мы считать не будем.
— Понял. Когда начинать?
— Прямо сейчас и начнём, — сообщил «судья». — К полёту готов?
— Готов.
— Отлично. А теперь расслабься и постарайся получить удовольствие от процесса.
Мишени повернулись ко мне с громким стуком. Секунда ушла на то, чтобы схватить ПМ, скинуть предохранитель и дослать в патронник патрон.
«Бах! Бах! Бах…Бах!»
С четвёртым выстрелом пришлось немного подзадержаться, поскольку ствол у макарова предсказуемо задрался вверх, а целился я в область груди. Однако успел. Успел и «врагов» ухайдакать, пока они «в профиль» не повернулись, и магазин выщелкнуть, и вернуть пистолет на стол, сняв его с затворной задержки.
— Стрельбу закончил. Разрешите получить замечания.
— Ишь, прыткий какой! Замечания ему подавай, — фыркнул Ходырев. — Рано радуешься. Мы с тобой ещё не закончили.
— Требуется повторить?
— Требуется, — кивнул подполковник. — Только теперь стрелять будешь двумя сериями. Два патрона на стол, два в магазин. Отстреливаешь пару, делаешь перезарядку, добиваешь оставшихся. На выполнение этого упражнения даётся двадцать четыре секунды.
— Понял. Готов приступить.
— Давай.
С этой задачей я тоже справился. Правда, не без проблем. Когда перезаряжался, едва не выронил один из патронов.
— Молодец, — похвалил меня по окончании стрельбы Иван Николаевич.
— Да уж, — хмыкнул стоящий позади Кривошапкин. — У меня так, чтобы во все мишени попасть и по времени не просрочить, только раз из пяти получается. Да и то, если кураж попрёт. А тут — бац, и готово. С первой попытки.
— Я старался, — «потупился» я, изображая святую невинность.
— Это хорошо, что старался, — выразил одобрение Ходырев. — Но, думаю, придётся постараться ещё немного. Семёныч, как думаешь?
— Как, как? Как думаю, так и скажу, — пожал плечами «судья». — Считаю, что надо усложнить ситуацию.
— Гражданские? — не совсем понятно произнёс подполковник.
— Верно, — кивнул Евгений Семёнович. — Добавим в мишенную линию мирных граждан.
— Встанете вчетвером в ряд? — пошутил я, мотнув головой в сторону огневой зоны.
— Не дождёшься, — ухмыльнулся Иван Николаевич и, вытащив из под стола баночку с краской и кисточку, двинулся вразвалку к мишеням.
— Ну вот, совсем другое дело, — заявил он через пару минут, закончив с «покраской».
Что он намалевал на мишенях, было не видно — мишени в этот момент стояли боком ко мне.
— Что надо делать?
— Ничего особенного.
