Дверь открылась от одного мягкого нажатия. Не заперто? Странно.
Луч лунного света падает на постель. Там, где еще на закате лежала эта фарфоровая женщина.
Вот только сейчас на ней — чернеет объемная фигура. Совсем не похожая на хрупкую и тонкую дикарку.
Актаур пересек комнату и сдернул черное покрывало с фигуры.
— Кана! — удивился он.
Одна из двух служанок, посланных им, лежала связанная на постели. Укрытая тем самым шелковым покровом, который он надел на дикарку.
А где она сама? И ребенок? И вторая служанка?
Кана дернулась и открыла глаза. Актаур сдернул с нее веревку.
— Господин! — скатилась служанка с кровати и замерла, стоя на коленях в поклоне перед ним.
— Где дикарка?
— Н-н-не знаю, господин, — заикаясь, ответила служанка. И тут же пожаловалась: — Она ударила меня. А потом я очнулась связанная. И пока господин не снял покров, даже позвать никого не могла, так мне было страшно.
Ногти впились в ладони — так сильно Актаур сжал кулаки. Эта дикарка попросту сбежала! Не пожелав даже выслушать. И ребенка прихватила с собой! Сдерживая клокочущее в горле рычание, он заставил себя думать.
— Кана, кто расчесывал ее? — Актаур отвлек от жалоб служанку.
— Я, господин.
— Расческу сюда.
Служанка метнулась, с совсем не характерной для ее пухлого тела быстротой, и подцепила со столика нужный предмет.
— Вот, господин, — протянула она простую деревянную расческу.
Умная дикарка. Или догадливая. Или служанки расторопные. На расческе ни волоска.
— Волосы ее есть?
— Так это, господин, Ирия все вынесла и сожгла, чтоб не навредил никто…
Актаур в раздражении сжал расческу и повернул. Дерево заскрипело и захрустело, ломаясь.
— Где Ирия?
Кана опять уткнулась носом в пол.
— Не знаю, господин, — прорыдала она. — Я все время здесь была…
— Найди ее, и приведи ко мне, — распорядился Актаур и, бросив обломки расчески, вышел из комнаты.
Никогда еще добыча не сбегала от него, если он притащил ее в свое логово. Никогда ни одна женщина не отказывала ему. А эта дикарка — дважды за день!
— И тихо, Кана. Никого не буди.
Если Берес узнает, что от Аль-Танина сбежала женщина — позору не оберешься. Берес такую информацию точно в себе не удержит.
В своей спальне Актаур раскрыл сундук с одеждой, и принялся торопливо одеваться: черные штаны, черная рубашка, черный платок на голову. Без единой нитки вышивки или украшения. Все неприметное, но все же непростое. Такая же и обувь — мягкая, удобная. На пояс и за спину — ножи. В рукава и на шею — амулеты.
