Кристоферу жизнь в непривычных для крысы условиях, по-видимому, пришлось по вкусу. Он видел перед собой не покрытые плесенью стены подвалов, он видел небо, солнце, луну и звёзды, и от того с каждым днём становился всё более смелым и самонадеянным. Живущий в другом отсеке кенар полюбился ему с первого взгляда. Кристофер, хотя и с трудом, но всё же научился сидеть рядом с крохотной птичкой на тонюсенькой жёрдочке, и у него даже появилась цель — научиться петь так же хорошо, как этот признанный всеми певец.
Зимой в гололёд прогулки с собаками не редко провоцировали падение, которое не всегда заканчивалось лёгким испугом.
Распахнутая дверь подъезда со звоном ударилась об оставленную каким-то недоумком — дворником тележку. Тележка поскакала как маленькая лошадка, перевернулась и с грохотом опрокинулась на асфальт. Чёрная чау-чау Урсула внезапно с неуклюжестью медведя прыгнула через две ступеньки. Меня повело в сторону, я споткнулась о железные рельсы для детских колясок и кубарем покатилась по скользкой лестнице. Кажется, на какое-то мгновение потеряла сознание. Очнулась от невыносимой боли в левой руке. Урсула участливо склонила надо мной свою медвежью головы. Кто-то помог мне подняться, предложил проводить.
— Я еще не выгуляла собак, — превозмогая боль, я попыталась взять в левую руку поводок, но пальцы не слушались. При малейшей попытке согнуть их в кулак, информировали мозг о том, что травма более серьёзная, чем думала я. Переложив поводок в правую руку, я кое-как обошла длинное здание напротив и, вернувшись домой, позвонила в «скорую» — боль усиливалась с каждой минутой, приводя меня чуть ли не в коматозное состояние.
В травмопункте мне сделали рентген и, констатировав перелом трёх пальцев, закатали в гипс всю левую руку. Затем любезно помогли набросить на плечи шубу и направили в тридцатиградусный мороз в поликлинику по месту жительства. Но, выйдя на шоссе, я встала перед потоком машин, следующих в противоположном направлении, и попыталась поймать такси — в тот день моё присутствие на работе диктовалось крайней необходимостью. Во-первых, у студентов в самом разгаре зачетная сессия. О том, что преподаватель не приступил к исполнению своих обязанностей, они доложат по всем инстанциям. А для меня это было нежелательно — мои документы на продление срока контракта находились на подписи у ректора, от росчерка пера которого зависело, будет ли продлён контракт на пять лет или всего на один год.
