— И чтоб ни писка! — рявкнул доберман, дыша ему прямо в нос недавним сытным обедом.
— Наденьте-ка лучше на этих субчиков строгачи, — посоветовал босерон, — а то слишком резвые.
Родя и Фатя в ужасе переглянулись. Еще бы! Кого из щенков Хундарики не пугали с детства строгим ошейником?! Это ужасная вещь с острыми шипами, обращенными внутрь — тут уж не сделаешь ни малейшего лишнего движения. И если грубая кожа служебных собак еще худо-бедно выносила такие мучения, то тонкая, как шёлк, кожица сеттеров мгновенно превращалась в кровавое месиво.
Родя совсем потерял голову от страха. Зато Фаустус, видимо, уже много испытавший на своем коротком веку, держался бодрее.
— В чем мы виноваты? — деловито осведомился он.
Если их поймали только за драку на Выставке, то строго не накажут. А вот если узнают, что Рёдмиран Ибсен тот самый щенок, что рылся на таинственном лугу — дело хуже. В таком случае им уже никогда не раскрыть тайны.
Оставалось надеяться, что доберманы издавна враждовали с хердерами и почти не общались друг с другом. А до тех стражей, что застукали Родю на лугу, отсюда, ох, как далеко.
Босерон прорычал в ответ что-то невразумительное и потрусил вперед.
На рассвете они добрались до длинного унылого барака, откуда доносился злобный лай и отрывистые команды.
— Что это? — ужаснулся Родя. На него было страшно смотреть: с шеи капала кровь, бока в репьях, в шерсти на ногах запутались колючие веточки.
— Плохо наше дело, — понурился и Фаустус, до сих пор державшийся весьма бодро. — Это караулка.
Но делать было нечего. Ворота серой казармы распахнулись и, проглотив щенков, захлопнулись, словно огромная пасть.
Тотчас вокруг них собралась толпа свободных от всяких занятий молодых собак. Тут были и веселые боксеры, с морд которых во все стороны летела слюна, и эрдельтерьеры, будто сложенные из рыжеватых кирпичиков, обвалянных волосами. И бельгийские овчарки малинуа, чем-то похожие на лисиц. И, конечно, овчарки немецкие с пышным воротом и стальными глазами.
Вся эта публика задирала прижавшихся друг к другу щенков и выкрикивала обидные слова:
— Что, охотнички, каково самим стать добычей?
— Попались, голубчики!
Но вот к толпе подошел маленький, но важный английский бульдог. В пасти его дымилась толстая вонючая сигара. Родя и Фатя едва не задохнулись от ее противного дыма.
— Прекратить болтовню! По местам! — Псы мгновенно разбежались в разные стороны. — А вы, горе-охотники, за мной.
Родя плелся за бульдогом и, хотя был уже гораздо выше его, смотрел на мускулистую спину с ужасом. Когда-то отец рассказывал ему, совсем крошке, обо всех их английских сородичах. И тогда маленького Родю больше всего поразил рассказ о бульдогах. Дело в том, что у бульдога нижняя челюсть сильно выдвинута вперед, и поэтому он не может кусаться, как все собаки. Вместо этого бульдог хватает и начинает медленно передвигать челюсти, размалывая мясо и кости. Кроме того, хватка у него мертвая — оттащить его от жертвы можно только разлив водой.
