— Никто, — прорычал, наконец, первый.
И эхом ему ответил второй:
— И никогда.
— Прости меня, друг.
— И ты меня. Но воля богов должна быть исполнена.
В тот же миг медведесобаки бросились друг на друга и сцепились в смертельной схватке. Серая шерсть летела во все стороны вперемешку с каплями крови.
Через десять минут на болотистой поляне лежали два мертвых тела, но еще долго никто из обитателей равнин не смел подходить к этому проклятому месту.
Миновали годы, десятилетия, века и даже эпохи. Давно не стало на свете не только амфиционов, но и пришедших им на смену пепельных, торфяных и бронзовых собак. Давно собачье племя стало веселым, мирным и перестало наводить ужас на окружающих. На месте древней таинственной битвы раскинулся лес. Потом лес поглотило болото. Потом болото сменила степь, затем снова лес, который вот-вот уже должно было опять поглотить болото. Но наступили наши времена.
И в наши времена это древнее заповедное место облюбовало для жительства племя охотничьих собак, которые и основали страну Хундарику — настоящую страну собак. Именно в этой стране и произошли не так давно удивительные и замечательные события, о которых ты прочитаешь дальше.
Глава первая
Вкусны ли градусники?
Наказанный Рёдмиран Ибсен сидел в углу и тихо скулил, изредка постукивая по полу совсем еще голым хвостом — прутиком.
Рёдмиран Ибсен было его полное имя, но, конечно, никто его так не называл; все обращались к малышу просто — Родя. Полным именем называл его только отец, да и то лишь, когда сердился. В таких случаях он поднимал шерсть на загривке и морщил нос. А порой даже хватал Родю за шкирку и тыкал влажным носом в висящую на стене пеструю картину.
На картине было изображено огромное дерево, с которого, словно спелые яблоки, свисали собаки. Называлась картина совершенно непонятно — родословное древо. Но от древа этого почему-то не пахло ничем живым, а только противной старой краской.
Потом Честер, отец Роди, обычно сажал сына перед собой и долго внушал ему, что они, ирландские сеттеры, самая красивая, самая благородная и, главное, самая умная порода на свете. А он, еще даже толком не одевшийся шерстью малыш, позорит ее по десять раз на дню.
— Пора положить этому конец! — рычал раздосадованный Честер, задирая морду к потолку.
А Родя обычно слушал отца и смотрел в окно, за которым с писком бегали недавно вылупившиеся цыплята. Поймать такого цыпленка было верхом героизма, тем более что подобные вещи строго запрещались и жестоко наказывались.
