Родя покосился, но вид ладной Задорки с длинными и рыжими, как у него самого ушами, успокоил его.
— Всем устраиваться на ночь! — протрубил Шумило, и огромная свора послушно завозилась, выбирая место и положение поудобней.
— А как называется ваша деревня? — осторожно спросил Родя у прилегшей рядом выжловки.
— Хундендорф, — зло гавкнула она и отвернулась.
— Хундендорф, — эхом вздохнул Родя и приткнулся к горячему боку Задорки. Голубые звезды висели низко, вкусно пахло клевером, и он подумал, что плен — это не так уж и плохо.
Глава двенадцатая
Болотные фиалки
Но на самом деле плен оказался совсем не праздником, как представилось Роде в первую ночь.
Каждое утро Задорка поднимала его ни свет ни заря и гнала в далекое поле или в густой лес. Тонкий сеттериный нюх, настроенный на птицу, страдал от грубого запаха зверей. Подушечки лап, не приспособленные к ходьбе в лесу, болели. К тому же, Задорка оказалась очень молчаливой, и Родя слышал от нее только короткие команды. Да и те он научился понимать не сразу.
— Натекай! — Провывала она. — В кубло! Иди по сакме!
Родя терялся, сбивался и получал хорошую трепку. Из-за такого непонимания он сначала даже чуть не умер с голоду. Каждый вечер Задорка грозно кричала ему «Дбруц!», и он робко съеживался. И только через неделю выяснилось, что таким окликом гончих зовут к еде.
Да и все остальное оказалось вполне простым: натекать означало нападать на след, кублом звалось логово зверя, а сакмой — вонючий след волка.
Спасало Родю только замечательное чутье, о котором, конечно, не могла мечтать ни одна гончая. За него Шумило и Задорка прощали ему ошибки и удивительную, на их взгляд, тупость.
С Родей свора стала жить припеваючи, потому что ни одна охота не пропадала впустую. К чужаку постепенно привыкли, не обижали, но самому ему с каждым днем становилось все тоскливей.
Где Ёжа? Что стало с Алексом? Неужели хердеры их все-таки поймали? А родители, наверное, давно забыли его и завели себе новых щенков. Но, главное, как теперь добраться до заветного луга?
Несколько раз под видом охоты Родя пытался уйти в сторону дома, но каждый раз его ловила бдительная Задорка.
И все-таки однажды под утро, когда собаки спят особенно крепко, а запахи растений необычайно сильны, его разбудило осторожное покусывание прута. Родя осторожно втянул воздух и в густом аромате ночной фиалки различил родной запах Страшного Зверя Ежевики. Умница Ёжка старательно вывалялась в этом, самом пахучем ночном цветке, чтобы сбить с толку гончих.
