Он подошел к краю канала и крикнул, чтобы привлечь внимание девушки. — Ты! Колдунья!”
Она повернулась к нему. Пламя тянулось за ней, как королевская Мантуя. Раскидистые края ползли вверх по кирпичным стенам ближайшего дома пылающими щупальцами.
— Голос сокольничего перекрыл шум растущей толпы на другом берегу канала. “Во имя Его Светлости Дожа, я требую тебя за Соколов Раверры!”
Это определенно привлекло ее внимание. Пламя наклонилось в его сторону, словно от сильного ветра.
“Я не принадлежу тебе! — Ее голос был диким, как шипение костра. “Ты не можешь претендовать на меня. Сначала я увижу, как ты сгоришь!”
Теперь она собиралась убить и его тоже. Если только я не остановлю ее.
Мое сердце трепетало, как платок встревоженной вдовы, я изо всех сил старалась успокоиться и подумать. Может быть, она не нападет, если я не наброшусь на нее. Я засунул свою драгоценную сумку под пальто и поспешила к мосту, как будто надеялась проскочить мимо него и убежать. Притворяться было нетрудно. Кто-то в толпе на дальней стороне поманил меня в безопасное место.
Мои ноги дрожали от желания прислушаться к ним и броситься вперед. Мне была невыносима мысль о том, что страницы Мускати превратятся в пепел.
Я крепче сжала Джесс.
Сокольничий протянул руку к девушке, чтобы привлечь ее внимание. — По закону ты принадлежал Раверре с того момента, как родилась с магической меткой. Я не знаю, как тебе удалось прятаться так долго, но теперь все кончено. Пойдем со мной.”
Балфайр шел ревя на него бело-голубой волной.
— Чума тебя побери! — Девушка вызывающе подняла кулак. “Если Раверре нужен мой огонь, она его получит. Пусть горит город!”
Я рванулась через оставшееся расстояние между нами, перепрыгивая через змеящиеся линии пламени. Зажмурившись от жары, я вытянула руку и накинула Джесс на ее поднятый кулак.
Эффект был мгновенным. Пламя погасло, как будто холодный порыв ветра погасил его. Сокольничий все еще отшатывался, его руки были подняты, чтобы защитить лицо, его прекрасный форменный камзол дымился.
Девушка покачнулась, и огонь в ее глазах погас. Золотая Джесс обвилась вокруг ее тонкого, как кость, запястья.
Она рухнула на каменные плиты.
Боль обожгла мне руку. — Прошипела я сквозь зубы, прижимая ее к груди. Этот краткий миг соприкосновения обжег мне кожу, опалил сапоги и пальто. С моей сумкой, слава милостям, все было в порядке.
Собравшиеся на мосту зрители одобрительно загудели, а затем начали расходиться. Представление закончилось, и никто не хотел приближаться к огненному колдуну, даже потерявшему сознание.
