Я смеюсь и приподнимаюсь, чтобы поцеловать мужчину в губы.
Сделав огромное усилие над собой, отстраняюсь. Его губы как живительная вода, которой невозможно насытиться. Да и мои беременные гормоны опять разбушевались, требуя большего.
— Надеюсь ты не против если я уеду из офиса сейчас? — тихо произношу я, не разрывая объятий.
— Плохо себя чувствуешь? — обеспокоенно спрашивает мужчина.
Тут же мотаю головой:
— Нет. Но после всего, что ты мне рассказал, я просто не смогу больше молчать. Нужно поговорить с отцом. Решить все. Раз и навсегда.
Мужчина отстранился и серьезно посмотрел мне в глаза.
— Ты поедешь к нему?
Закусываю губу и киваю.
— Да. Я должна с ним поговорить.
— Амина, я понимаю, что он твой отец, но зная его… Он будет давить, ты же понимаешь?
— Он всю жизнь на меня давит. Пора уже прекращать это. — решительно говорю я и начальник согласно кивает.
— Хочешь, я поеду с тобой? Сам с ним поговорю?
— Нет. Это должна сделать я.
Мужчина внимательно смотрит на меня, будто раздумывая, стоит ли отпускать. Но выбора у него нет, и он это знает. Я не буду спрашивать разрешения.
И у меня есть весомый повод. Я должна устранить все помехи на пути к нашим отношениям прежде, чем решусь рассказать этому мужчине, что он отец моего ребенка.
Заношу руку над массивной дубовой дверью и тихо стучу.
— Войдите. — рявкает отец, явно чем-то крайне недовольный.
Дом встретил меня оглушающей тишиной, мамы нет, даже вся прислуга куда-то подевалась. Несмело подойдя к кабинету отца, я увидела тусклый свет, пробивающийся через дверную щель.
— Здравствуй. — я открываю дверь и смотрю отцу прямо в глаза. Мужчина поднимает на меня тяжелый взгляд из-под широких нахмуренных бровей. На лбу залегла глубокая морщина. Да и в целом его выражение лица не предвещает ничего хорошего.
Сухо кивнув мне, вместо приветствия, он указал взглядом на стул, возле его письменного стола. Шторы в кабинете были наглухо задернуты, и лишь не яркий свет старинной настольной лампы освещал помещение. В воздухе витал запах сигаретного дыма и алкоголя.
Под рукой отца стоял наполовину пустой стакан крепкого виски.
— Где все? Мама, бабушка? — сохраняла спокойный тон голоса, но злости скрыть не удалось.
Прошла вглубь комнаты и села на стул. Внимательно оглядела отца и впервые поняла, как плохо я его знаю. Прожив под одной крышей без малого шестнадцать лет, я и понятия не имела на что способен этот человек. Какие еще страшные поступки скрываются за этими беспристрастными строгими глазами?
