– Это не ты говоришь, Лин.
– Думаешь, что у меня внутри переключатель есть? Я это! – вскрикнула она, усмехаясь и легонько царапая его по груди измазанными в кровь скворцов пальцами.
– Ты сама их? – вдруг спросил Кирилл и попытался снять девушку с себя. Но когда она приникла к его губам, рана на плече стала затягиваться. Боль и похоть смешались, и Кирилл захрипел ей в рот. Нужно просто взять немного, совсем чуть-чуть сил, а потом прекратить это.
Глотал ее страсть и не мог напиться. Плечо сводило от резкой боли, а желание накормить зверя становилось все сильней и заливало сознание горячей магмой похоти. Грань очень тонка, особенно если делать это с обычным человеком, но Ангелина – именно то, что сейчас нужно, можно не сдерживаться. Его лекарство и панацея, его маленькая победа в веренице неудач и трагедий. Ведь он шел в этот поход не ради себя, а ради самого важного человека в его жизни. А для нее он сделает что угодно. Душу Акониту отдаст, если понадобиться.
– Давай, прикроем дверь, Лин? – с трудом оторвав себя от Ангелины, шепнул Кирилл. Дернулся, когда плечо прострелило несколько раз. До полного заживления еще далеко, нужно больше пламени, больше страсти.
– Как скажешь, – девушка поднялась и, виляя обнаженными бедрами, пошла к выходу. Волосы разлились черной рекой и обняли плечи, скрыв контуры худой талии. Невероятно, но как же она напоминала ему другую… От воспоминаний свело скулы.
Власов, пользуясь моментом, подтянулся и сел спиной к шершавой стене. Широкий коридор впереди расступался и попадал в просторную гостиную с высоким потолком. Свет приглушился, и по помещению пролетел грохот закрываемой двери. Кирилл не обернулся, он понимал, что нужно встать и пойти дальше, потому что доводить начатое до конца здесь, на постели из окровавленных перьев, ему не хотелось. Гадко это и неприятно. Да и от глотка воды он не отказался бы.
– Лин, – опираясь на стену, попытался встать, – прости за те слова.
– Нашел время, – хмыкнула Кэйса, подбирая с пола рюкзак. Прижалась к Кириллу и нырнула под руку. Они двинулись к свету, оставляя олигарха в коридоре. – Вот перед ней и извинишься. Мне твои извинения не нужны, ты не ее кормил в лесу, а меня. Лина только думает, что может меня победить, – улыбка девушки больше напоминала оскал тигрицы.
Мягкое поглаживание по животу не давало Власову нормально соображать. Жжение раны растворялось в жутком зверском желании овладеть ее телом, взять сполна сил.
