В Серые Воды приехали в семь утра. Лопнуло колесо, пришлось менять, причем на неосвещенном участке дороги.
- Так где тебя в Серых Водах-то высадить? – спросил водитель, сбрасывая скорость, завидев знак, ознаменовавший въезд на территорию города.
- Да где угодно.
- Мне не к спеху. Назови адрес, довезу. Город-то небольшой. Ну, может, не совсем до пункта назначения, но рядом.
- Теплая, дом пятнадцать.
- Во махнул! – удивился водитель. – На Кувецкое поле, значит… ну, обещал – привезу. А кто там у тебя?
- Да брат троюродный там у меня живет, к нему еду.
- Ему все дозвониться пытаешься?
- Ага. Только спит он и не отвечает. Ничего, сейчас приду, постучу, откроет.
- Форс-мажор какой? – хмыкнул водитель.
- Почему сразу?
- Потому что ты бы на электричке поехал при свете дня, а тут явно видно, что срочно.
- Да так, - отмахнулся Влад. – Просто в доме моем не хотят, чтобы я туда ехал, потому и препятствуют как могут. Вдобавок не хочу, чтобы знали, куда я уехал.
Тем временем «шестерка» уже буравила колесами рыхлый снег на центральной улице района города, именуемого в народе «Кувецким полем» по имени села, которым этот район раньше являлся, а Влад все еще не мог дозвониться до человека, который должен был его встретить.
- Никак, - вздохнул он.
- Слушай, я на саму Теплую уже не въеду, видишь, там нерасчищена дорога. На углу тебя высажу?
- Ага. Сколько с меня?
- Триста.
Влад отсчитал три сторублевки.
- Ну, удачи.
Хлопнула дверь, «шестерка» скрылась в густой зимней темноте. Двадцать минут восьмого. Подходя к дому, Влад заметил, что снег перед калиткой не расчищен. Уехали куда?...
Калитка оказалась запертой. Свет в окнах не горел. Снег шел последний раз три дня назад, и то весьма скудный. По-видимому, брат с женой и двумя маленькими дочками куда-то махнули на отдых, а может, и вовсе переехали: Алексей как-то обмолвился, что жена жалуется на место жительства – ближайший детский сад на том конце города, детских товаров в близлежащие магазины почти не возят, да даже поиграть детям не с кем, на много домов вокруг дети есть только у них. Но было бы странно, если бы они бросили дом – здоровенный, квадратов восемьдесят, добротный пятистенок из лиственницы, доставшийся Алексею от прадеда. Дом уже больше ста лет стоит – ни малейшего перекоса – и еще лет двести простоит как нефиг делать.
Влад опять набрал номер. Не отвечает. Он что, еще и номер сменил? Полвосьмого. Рассвет в эти дни в этих краях происходит в десятом часу утра. Тем временем на другой стороне улицы где-то недалеко, но ощутимо ниже – улица уходила вниз к обрыву и заливным лугам – заскрипели ворота гаража, из которых вышел темный нескладный силуэт с лопатой в руках и принялся, покряхтывая, расчищать снег перед воротами.
