но в особенности из чаши всеохватывающей философии — этой бездонной нектарной чаши. И в самом деле: Эмпедокл создавал поэмы, Платон — диалоги, Сократ — гимны,
[147] Эпихарм — музыку, Ксенофонт — исторические сочинения, Кратет — сатиры, а ваш Апулей пробует свои силы во всех этих формах и с одинаковым усердием трудится на ниве каждой из девяти муз, проявляя, разумеется, больше рвения, чем умения, но, может быть, именно этим в наибольшей мере заслуживая похвалы. Ведь во всяком порядочном деле похвально стремление, а успех — во власти случая, равно как в преступных занятиях, в свою очередь, караются даже злодейские замыслы, которым не удалось осуществиться: если руки и остались чисты, то разум все-таки запятнан кровью. Стало быть, как для наказания достаточно помышлять о том, что наказуемо, так точно и для похвалы достаточно стремиться к тому, что приносит славу. А что может стяжать славу более великую или более верную, чем похвальное слово Карфагену, вашему городу, где каждый житель — человек высокообразованный, где все науки нашли себе место: дети изучают их, молодежь украшена ими, старики обучают им. О, Карфаген, досточтимый наставник нашей провинции, Карфаген, небесная муза Африки, Карфаген, Камена облаченного в тогу народа!
[148]
