лагерь. Успела погоня лишь флот в отдаленье увидеть.
В берег песчаный стучат, себе отбивая ладони,
570 шлемы швыряют, мечи и щиты со звоном бросают.
Вот и супруг прискакал на взмыленной лошади
[683], быстро
преодолев расстоянье от города, слухом зловещим
сломленный, — прибыл на Кипр, чтобы в праздник свершить приношенье.
Видит, в безумие впав, как флот бороздит гладь морскую,
575 как уезжает жена, и, упав на песок, громко стонет,
русые кудри
[684] свои вырывая. Так часто тигрицы
в дальних Гирканских степях
[685], в стороне от дорог укрываясь,
чувствам своим поддаются, когда малышей потеряла
грозная мать, и тоскует по ним, и за вором преступным
580 мчится его же путем, следы от коня различая.
Всадник спешит, задыхаясь; тигрица уже настигает, —
вдруг перед нею река, и мать понимает, что дети
водной преградой отрезаны, и возвращается в горе,
злобно зубами скрипит
[686], ревет, потерявши потомство.
585 Так похищеньем жены опечален Атрид благородный.
Тою порою Эней
[687] в Илион возвратился с посольством,
речь Теламонову он сообщил без задержки Приаму.
Тот же, когда увидал, что нет с ними любимого сына,
в грудь стал себя ударять и пылью осыпал седины
[688].
590 Здесь Антенор рассказал об испытаньях на море
[689]и об опасностях, в нем таящихся, — слезы струились
[690],
щеки ему оросив; не ведал, что с бедным Парисом
сделала буря, волна ль потопила корабль, — продолжал он
повесть свою. Лишь одно он наверное знал, что далеко
595 моря свирепость
[691] и волн произвол рассеяли бурей
все корабли илионские. Слыша подобные речи,
царский дворец застонал и в мрак погрузился печальный;
город весь в скорби позорной
[692], в грудь все наносят удары,
стонут и муж и жена, не доблести честь воздавая,
600 не потому, чтоб Парис с войною мог выступить смело,
иль нападавших сразить, или мощными силами разом
строй меченосных врагов разгромить, перебив их когорты
[693](хоть бы и был Александр Геркулесу соперником в силе,
хоть бы сравняться он мог своей доблестью с храбрым Тезеем
605 иль с Мелеагром
[694], никто от души б не оплакал Париса
[695],
сердцем скорбя, до тех пор, пока жив был Гектор великий), —
нет, лишь по царскому сыну в городе плач раздавался.
Тот же, кто помнил еще о прорицаньях Гелена,
вовсе известью был рад и лишь на словах огорчался.
610 Сыну пропавшему строит родитель гробницу пустую
[696],
будто покоится в ней в самом деле мертвое тело.
Жертву готовится он принести на могиле Парису,
хоть там покойника нет и некому крови напиться
