изменивший.
520 Силится помощь подать новобрачным правитель, — сгорает
сам он, и скоро дворец пылает костром негасимым.
Все разбегаются: местные, гости прибывшие,
слуги, хор и танцоры бегут, и не праздничной песнью — рыданьем
двор оглашают певцы, опаленные жаром; не слышно
525 звука тимпанов, толпа лишь мечется с воплем, ломая
руки, и с плачем людей, им чужих, принимая кончину
[470].
Жрица стояла вдали, не насытив, преступная, гнева,
с мрачной, смятенной душой: не верила в силу такую
ядов и в ярость сестер
[471], к молитвам ее благосклонных.
530 Но, как огонь истребил обреченных Медеей на гибель,
в бешенстве за сыновей принимается. Мермер безвинный,
также Ферет свою мать с нежной ласкою звали на помощь.
Чтобы огня избежать, простодушные дети в испуге
сами к убийце, под меч, занесенный над ними, стремятся,
535 сами навстречу идут добровольно опасности страшной,
вовсе не ведая замыслов матери, их породившей.
Руку вздымает с мечом, одержима безумьем, Медея.
"Солнце, мой дед, — говорит, — и Солнце персидское — Митра
[472],
ты, Прозерпина, Плутон, — украшение ночи, Селена,
540 фурии, вам говорю я: тела их пусть примет Диана
[473],
Солнце — их души, а кровь, обагрившую меч, соберите,
фурии, вы, и пускай не отвергнет их тени владыка
543а царства ночного; и ветров дыхание
[474]...............................
543б ....наказать, виновных, и вместе — невинных
[475].
Примут несчастные смерть от кинжала, который когда-то
545 был над отцом занесен, я ж сама не предамся печали,
если из рода неверного всех истреблю без остатка".
Молвила; тем же мечом сыновей пронзила обоих
мачеха. После к дворцу понесла она детские трупы
(кровь на руках у нее; преступное видя деянье,
550 и сострадают вожди и страшатся), — так голову сына,
впав в исступленье, несла, приобщившись к вакханкам, Агава
[476].
"Здесь, в разожженном костре, где прекрасная мачеха ваша
[477],
вместе с Креонтом отцом, с вероломным Язоном сгорела,
вас оставляю, несчастные". Так говоря, погружает
555 трупы детей в погребальный огонь мать свирепая. Тотчас
кличет квадригу она, и — страшно взглянуть! — появились
с гривой из змей на хребте, с чешуйчатой шеей
[478] драконы;
гребни на их головах рассыпают летучее пламя.
Вся колесница — как факел, из серы — ярмо, и смолою
560 дышло ее скреплено, пропитана ядом уздечка,
из кипариса — колеса, свинец для осей — из надгробий
[479].
На колесницу взойдя, детоубийца Медея
в гневном безумье велит отправляться ужасным драконам.
Тотчас вздымаются ввысь, и, от земли оторвавшись,
