тут, задыхаясь, бежит служанка с известьем зловещим,
молвит: "Явился Орест"; словам ее сразу не верят,
думают, сон свой пустой излагает и глупости мелет.
710 Здесь во дворце им Пилад предстает, озлобленный, суровый
(неумолим был к врагу и грозен Аякс Теламонид
[239],
с Гектором выйдя на бой, семикожным щитом прикрываясь),
брань на устах и гроза во взоре, и меч обнаженный
ярко сверкает. Кричит он преступникам: "Правя жестоко,
715 вечно надеялись власть сохранить, чтоб заслуженной кары
вам навсегда избежать? Но смерти одной вам не хватит
[240] —
в муках кровавых дано искупить преступленья былые!"
Молвил и к слугам он речь обратил, призывая их к мести:
"Свергните разом чуму с высокого царского трона,
720 за ноги
[241] жертвой жестокой Атриду-царю волочите;
пусть топоры палачей разрубят мужицкое тело
[242],
и да погибнет пастух той же смертью, что царь был погублен!
Руку, однако, мою пусть сперва оросит своей кровью".
Молвил и, меч обнажив, всадил Эгисту меж ребер.
725 Ноги веревкой связав
[243], тащат слуги сраженное тело
и за воротами — там, где убитый Атрид простирался, —
тысячей острых секир разрубают, дробя ему кости,
и, расчлененные, в ранах, жалко трепещут суставы.
А Клитеместра, решив, что смерть от нее отступилась,
730 что пощадил ее сын, о своем пастухе сокрушалась;
вдруг перед нею — Орест, врага любого свирепей,
слуги толпою за ним, к убийству родимой готовым;
за косы мать ухватив, сын волочит ее, восклицая:
"Верно, надеялась ты, безнаказанно царствовать будет
735 твой окаянный Эгист, и мнила к могиле отцовской
долю прибавить детей
[244]? Ты ошиблась: я жив, и умрешь ты,
дланью моей сражена, мать преступная, смертью кровавой,
телом прикроешь своим
[245] ты мужа убитого кости!"
Мать, обнажив свою грудь
[246], молила в смятенье Ореста:
740 "Ради вскормивших тебя сосцов, пощади меня, мальчик!
Именем вышних богов, и отца, и сестры, тебе милой,
той, что, похитив, тебя от ярости нашей укрыла,
друг тебе дорог Пилад, его именем я заклинаю:
мать пожалей ты, прости, пожалей, молю, если имя
745 матери все же носить я достойна!". А сын: "Понапрасну
слезы изводишь
[247]: отец средь подземных теней ожидает.
Дева оплакала смерть господина, троянка Кассандра
[248];
и не сразила, рабыней став после Гектора смерти,
пленница Пирра
[249], когда-то державная Трои царица;
750 ты ж, предпочтя пастуха, пролила кровь царя и супруга.
Вот что велит мне Пилад и к чему сестра понуждает
[250]:
дикой отваги вкусив
[251], да падешь под мечом моим грозным".
