– С первой встречи хотел узнать о тебе больше. Почему ты агрессивная? Грубая? Дикая? Может быть, если купить тебе квартиру, подобреешь? С твоей подругой вышло.
– Да? – Асоль обернулась и посмотрела с вызовом, но ее голос дрогнул. – Ничего мне не нужно от такого, как ты.
В ответ я хмыкнул и бросил недокуренную сигарету на пол, растоптал ботинком. Вряд ли квартира станет грязнее от моего окурка.
– Ари здесь нет, Рэтбоун, я не видела ее около месяца.
Глотнув бурбон из бутылки, я в четыре шага преодолел всю комнату.
– Мне не нужна Ари, – прохрипел я. – Мне нужна ты.
Асоль недоверчиво прищурилась. Раньше казалось ее глаза серые из-за стали в них, но теперь ясно – плохо замерзшая речка. Но мне нравились сиськи Асоль: вызывающе просвечивают через майку. Нравилось ее замешательство (она в таком же мерзком положении, что и я) и, конечно, то, что я пьян до безобразия, мне нравилось больше всего.
– Хватит изображать недотрогу. Тебе понравится.
Я с наслаждением наблюдал, как маска холодности упала с лица рыжеволосой перчинки. Ари ломалась также: строила из себя непробиваемую стену, а потом рыдала.
– Давай, – подначивал я, небрежно откинув прядь огненных волос с лица девушки. Она вздрогнула, но крепко уперлась ладонью в мою грудь, держа на расстоянии вытянутой руки. – Ты отговаривала Ари простить меня… Завидовала? В твоей жизни любви никогда не было.
– Умолкни, – прошипела сквозь зубы Асоль, сминая в кулаке рубашку на моей груди: пуговицы боязливо напряглись, в любую секунду отлетят. Асоль злилась и вызывала улыбку. – Отвали, животное, – разжала пальцы и отошла на безопасное, как ей казалось, расстояние – до кресла. – И хорошо, что Русалочка тебя кинула. Я говорила, в шкуре барашка прячется волк.
– Намекаешь на мою сексуальность, которую ранее не замечала?
Асоль выругалась, а я наклонился и поцеловал ее в щеку. Нежность. Не ценишь, да? Боишься, и Ари боялась… Под моими касаниями затанцевали предатели-мурашки.
– Я закричу, Рэтбоун.
– Она спит с моим лучшим другом. – Откровенничаю перед шлюхой? Зачем? – Он меня предал, давно предал. – Во мне кипела злость и обида. Хотелось причинить кому-то боль, не нести в одиночку этот груз, переложить ношу, разделить, хотя бы. – И мой лучший друг – твой бывший. Мы оба проиграли, Асоль.
Готов поклясться: что-то внутри рыжеволосой разбилось. Самый прочный на вид лед всегда крошится быстрее.
– Что за хрень? – занервничала она. – Новый вариант съема? Мог просто заплатить…
