– Во всем. Только ты для меня недостаточно хороша. Топай давай к своим харям. Вонючие бабковые утырки для тебя в самый раз. Но, если я так сильно понравился, можешь влезть под барную стойку и сделать мне минет. Думаю, такой коктейль тебе тоже придётся по вкусу.
Клим едва успевает присесть. Стакан врезается в ребро деревянной полки и разлетается на мелкие осколки вперемешку с каплями напитка. Пузатая бутылка валится вниз, обещая разбавить «Пино коладу», но Никита успевает ее поймать, вскакивая на ноги.
– Ушлепок! Да кто ты такой?! Сейчас я скажу Валере, и он тебе…
– А если я скажу ему, что ты предложила мне трахнуться в туалете? Как думаешь, что он сделает? Он ведь уже заплатил, а значит все права на тебя сегодня у него, – спокойно отвечает Никита, возвращаясь в образ надменной сволочи.
– Ты пожалеешь! – визжит она.
– А ты идешь нахер из нашего заведения. И подружкам своим передай. Снег растаял. Ищите клиентов на улице.
Девица, надрывно всхлипывая, разворачивается и уносится на выход. Провожаю ее взглядом и осматриваю зал. Всем пофиг. Абсолютно. Пьют, жрут и хохочут.
– Ты просто монстр какой-то. Что она тебе сделала?
– Малышка, ты снова слышала, но не слушала. Я не терплю проституток в заведении. Обычных безвозмездных шлюх – да, это их образ жизни, они получают от этого кайф. Любят секс. Это даже хорошо. Но вот таких… – Клим сжимает челюсть, его лицо превращается в жестокую маску. – Продавать себя за бабки. Это самое отвратительное, что может сделать женщина с собой. Так себя опустить. Сколько ей лет, по-твоему?
– Э-э-э… Не знаю. Около тридцати?
– Да. В этом районе. Она не выглядит больной или ущербной, верно? Почему тогда не устроится на нормальную работу? Да хоть той же уборщицей, продавщицей в ларек. Куда угодно! Знаешь, почему она это не делает? – Никита смотрит так, что страшно дышать.
Столько ненависти в его темных глазах. Она затягивает, как черная дыра. Там вся бесконечность презрения и ярости.
– Почему?
– Потому что бабам всегда хочется жить хорошо. Пусть она будет измазана дерьмом, но зато в новом пальто. Не будет пачкать руки, но запачкает рот. Она привыкла раздвигать ноги, чтобы добиваться своего. Это все, на что она способна.
Впадаю в изумленный транс и не знаю, что сказать в ответ. Он же всегда был максимально сдержан, а тут…
– Ань, встань за бар! – требовательно произносит Клим.
– Что?
– Мне нужно покурить. Две минуты. Если кто-то подойдет, смело шли нахер.
– Но я… Попроси официанта.
