– То есть припереться сюда в костюме школьницы-развратницы ты не постеснялась, а спеть песенку перед толпой пьяных дебилов, которые сами разве что крякают в микрофон – да?
– Ты больше не возьмешь меня на понт, Никит. Даже не мечтай.
– Ладно. Стопка текилы, и ты берешь в руки микрофон.
– Нет.
– Две стопки.
– Я не буду, ни пить, ни петь.
– Почему? Потому что единственная песня, которую ты знаешь, это «Императрица»?
– Фу! Конечно, нет! Я сегодня не в образе и не в настроении.
– Ты меня заинтриговала, малышка. Что же ты обычно поешь?
Моя очередь, чтобы наклониться вперед и лечь грудью на столешницу. На лице Никиты не дергается ни одна мышца. Непрошибаемый, блин! Но я все-таки доигрываю до конца.
– Ты этого никогда не узнаешь, – выдыхаю я и широко улыбаюсь.
Эффекта ноль, но я и не рассчитывала на большее. Никита наклоняет голову набок, чуть прищуривая глаза. Пытается прочитать мои мысли?
– Ты ни за что не угадаешь! Даже не старайся!
– Давай сыграем в игру? Я задаю тебе десять наводящих вопросов и, если я угадаю название и исполнителя, то ты поешь эту песню для меня.
– У тебя в голове что, генератор идей для игр и споров?
– Типа того. Ну что? Погнали?
Ой, да ладно. Он никогда не угадает. Это нереально!
– Погнали!
– Исполнитель мужчина или женщина?
– Эй, красавчик! Можно «Пина коладу» (прим.автора: коктейль на основе светлого рома с кокосовым молоком и ананасовым соком)? – кричит размалеванная девица, активно демонстрируя свои спелые арбузы.
– Конечно, зайка, – отзывается Клим, даже не глядя в ее сторону.
Ощущаю режущее чувство в груди. Становится не по себе. Зайка. Солнышко. Малышка. Он играет. Со всеми играет. И со мной тоже. Что я делаю?
– Аня, проснись. Отвечай на вопрос, – обращается ко мне Клим, пока сам орудует бутылками.
– Мужчина, – отвечаю еле слышно.
Уверенность сдувается, точно воздушный шарик, долго пролежавший на солнце. Только Никита не солнце, он скорее метеорит. Обманчиво красивый и сияющий, но не успеешь моргнуть глазом, как он рухнет на голову, проломив череп.
– Что ты там мяукнула? – насмешливо переспрашивает Никита.
– Мужчина!
Никита ставит на барную стойку высокий красивый бокал, украшенный кусочком ананаса:
– Держи, сладкая.
Она тут же обхватывает губами трубочку и делает огромный глоток, громко мыча и хлопая ресницами, словно это действительно что-то неземное. Девица улыбается Никите и облизывает губы:
– Интересно, а ты во всем так хорош, бармен?
Меня сейчас стошнит…
Никита бросает на меня мимолетный взгляд и шагает к девушке ближе. Упирается локтями в столешницу и вытягивает шею:
