Она умерла, да? Жена лорда. Он столько лет её любил, что Смерть позавидовала. Забрала. Тогда Ролланд и схватился за шар. Колдовской артефакт, исполняющий любое желание. Богатство — пожалуйста, власть, — вот она. Мог ли он оживить любимую? Решился ли Карфакс когда-нибудь об этом попросить?
Ох, в далёкие дали меня унесло воображение! Хорошая получилась бы история для романа, но я поспешила угадывать. Колдун бережно опустил крышку инструмента и взялся за край короба.
— Сейчас, — опомнилась я. — Помогу.
Клавесин чуть не развалился по дороге до центра гостиной. Тяжёлый инструмент, неповоротливый. Я окончательно из сил выбилась, пока его тащила. Дышать было нечем. Ещё и камин жарко натоплен.
— Окно надо открыть, — сказал Карфакс и щелкнул пальцами.
«Ну? — подумала я, когда ничего не случилось. — Ну и?»
Колдун щелкнул ещё раз. Замер, прислушался. Будто прямо сейчас творилась магия. Жаль, рассохшаяся деревянная рама и не думала поддаваться.
— Не работает? — с надеждой спросила я.
— Кхм, — ответил колдун. — Странно. Но мы продолжим. Твоя очередь петь.
Рано я обрадовалась, что нервная дрожь прошла. Ох, рано. Руки снова было некуда деть и плечи против воли опускались.
— Я не умею.
Честное признание. Надеюсь, колдун оценит.
— Кто тебе сказал? — хмуро поинтересовался Карфакс, и я обреченно подняла на него взгляд. — Плюнь ему на спину, разрешаю. Все умеют петь. Просто кто-то хуже, а кто-то лучше.
— С вашим талантом мне не сравниться. Братья смеялись, когда я открывала рот.
— Нашла кому верить, — изогнул бровь колдун. — Когда я учился магии, мои друзья-соратники, мои практически названные братья вместо курицы подкладывали в моё блюдо лягушек. Приготовленных. Пару раз я их ел, не понимая, в чём дело. Откуда едва сдерживаемый хохот за столом?
— Вы им отомстили? — вырвалось у меня.
— Я их пережил. Этого достаточно. Сколько песен ты знаешь, Мередит? Начни с самой любимой.
«Ноль», — подмывало ответить и уклониться от позорного занятия, но я не любила врать. Не получалось. Отец говорил, что хитрость у меня на лбу написана. И по лбу же я буду получать всякий раз, когда захочется обмануть.
— Две знаю наизусть и ещё две не очень. Но они бранные. Трактирные. Не для ваших ушей, господин Карфакс.
Колдун покачал головой и снова поднял крышку инструмента. Табурета не нашлось, пришлось взять стул с высокой спинкой. Усаживался музыкант долго. Чинно поправлял кружевные манжеты, расстегнул пуговицу на камзоле и, наконец, спросил:
