«Что за тварь посмела это сделать?!?!?! Им не жить… кто бы это не совершил, хоть генерал, я убью их всех!!!!!»
Схватив безжизненное тело, он отправился в амбар, предполагая, что именно сослуживцы виной этой трагедии, а значит идти в казарму или в лазарет, не лучший вариант.
Не раз уже император слышал недовольства и жалобы, со стороны новобранцев, в адрес мальчишки, но он всячески пытался оградить его от нападок. Он и подумать не мог, что, не окажись его рядом, мальца ждала такая суровая расправа.
«Суки… ублюдки… как смели?!?!?!»
Он уложил бездыханное тело на сено, укрыл одеялом, забытым здесь в прошлый раз, и начал скидывать одежду, чтоб отогреть своим теплом мальчишку. Он, не задумываясь, обнял его, снег таял между ними…
– Малыш, очнись, умоляю, просто открой глаза…
Вот они, смотрят на него, с такой болью и отчаянием, и… нежностью?
– Ты пришёл…
Глаза закрылись. Император оцепенел на мгновение, и тут же, придя в себя, начал проверять пульс у мальчишки. Нет… нет…
«Господи, нет!!!!»
Он кинулся делать искусственное дыхание, как учили его придворные лекари. Сколько сил он вдохнул в это тело? Но вот, губы, накрытые его ртом, начали теплеть, и он почувствовал слабое дыхание.
– Давай, малыш, дыши, прошу тебя!!!
– Владимир… – его имя из этих уст звучало как-то особенно…
Император вздохнул от облегчения, он взял Алекс за затылок притянул к себе и поцеловал… в лоб.
– Спасибо… что выжил.
Этой ночью императора не терзали мысли, крепко сжимая Алекс в объятьях, он спал, больше не было сомнений, он все понял…
* * *
Стон. Кто-то стонет. Не могу проснуться. Больно, все тело болит. Но эти объятия такие тёплые, этот запах, уже почти родной, мне даже не нужно открывать глаза, чтоб понять, кто это. Он гладит мое лицо».
– Алекс… Алекс…
Кого-то зовут, голос звучит почти с надрывом:
– Алекс, прошу тебя, очнись, очнись уже, и скажи, что болит, чтоб я мог тебе помочь.
«Видимо, то были мои стоны. Ведь Алекс это я?»
* * *
Стон. Ещё один. Император выпал из сна. Алекс. Сердце Владимира сжалось от боли.
«Этот мальчишка…»
– Алекс… Алекс…
«Ему больно, что же делать?»
– Алекс, прошу тебя, очнись, очнись уже, и скажи, что болит, чтоб я мог тебе помочь.
Вот медленно открываются измученные глаза.
– Все в порядке, простите, что напугал.
– Не ври, немедленно говори, где болит, я принесу лекарства…
В глазах мальчишки мелькнул страх:
– Нет, туда нельзя…
В душе императора снова вспыхнул гнев, когда он вспомнил об этих ублюдках.
