– Мара! Мара, очнись! Ну же, приходи в себя…
Это уже было непохоже на напавших на меня бандитов. Я осторожно открыла глаза и увидела склоненное лицо, блестящие темные волосы, обеспокоенный взгляд.
– Кертан… вы…
– Это я, не бойся! – нежданный спаситель помог мне сесть и обнял за плечи. – Как ты? Что болит?
– Не знаю, – я непонимающе осмотрелась вокруг. Мы были одни на темной улице. Ни следа от той страшной троицы.
– Не бойся, они сбежали, – Кертан осторожно погладил меня по щеке. – Негодяи получат по заслугам, обещаю.
– Кто… – я не смогла договорить. Спазм сжал мое горло и слезы сами полились из глаз. Я наконец почувствовала последствия нападения – голова тошнотворно кружилась, спина болела, а руки сотрясала дрожь.
– Обычные грабители. Не бойся, их поймают. Не бойся.
Я обнаружила, что рыдаю в объятиях Кертана Золлина. Объятиях столь теплых и безопасных, что готова была бы всю жизнь так просидеть. Сколько лет меня никто не обнимал? С самой смерти Брина я никому не позволяла таких прикосновений. Даже маме не давала себя обнять, чтобы утешить, чтобы согреть…
Брин…
Я отстранилась от Кертана и вытерла лицо дрожащей рукою.
– Спасибо вам, господин Золлин. Если бы не вы… – я запнулась, почувствовав, что слезы снова подступают к глазам. – Я уже могу встать, не беспокойтесь.
– Давай я отведу тебя ко мне, – Кертан все же помог мне подняться на ноги и сейчас смотрел с искренним участием. – У меня есть прекрасное вино, которое лечит тело и успокаивает нервы. Думаю, сегодня тебе лучше не быть одной.
– Не беспокойтесь, я буду в порядке, – я отряхнула платье и отстранилась от Кертана, который придерживал меня за локоть. – Я лучше пойду домой, спасибо.
– Тогда я провожу тебя. Нет-нет, никаких возражений, на улицах все еще небезопасно.
Благодарная, что он не стал настаивать, я кивнула.
Естественно, на следующий день все – и библиотекари, и посетители, и просто мимо проходящие люди – косились на синяк на моей скуле. А еще чертовски болела спина, так, что я всю ночь не могла сомкнуть глаз, а сейчас ходила, как старуха, скрючившись и тихо охая. Ведра с водой казались неподъемными, метлы весили, словно были сделаны из чугуна. А еще иногда все плыло перед глазами и хотелось плакать – видимо, вчерашнее потрясение никак не желало проходить. Анника порхала надо мной, словно курочка-наседка над цыпленком, пока Дирна не прогнала ее прибирать верхние этажи. Я старалась не попадаться людям на глаза, мечтая отсидеться где-то в тихом и прохладном месте – хранилище древних книг, например.
