— Да, конечно, я вас провожу, — сказал Степан Рыбин, не зная, как реагировать на такое поведение профессора.
— Холодно, очень мерзнет голова, особенно уши, — сказал Леонид Прокофьевич и взглянул через очки каким-то странным, невидящим взглядом.
Степан хотел взять поднести его чемодан, но профессор только покачал головой:
— Я сам. Я сам должен нести свои вещи.
— Хорошо, несите сами, — согласился Степан.
Когда они подошли к такси, таксист открыл багажник. Но профессор Сечкин наотрез отказался укладывать туда чемодан и сумку и опять как заведенный повторил:
— Я должен сам нести свои вещи.
— Он что, того? — спросил таксист, молодой русоволосый парень, у Степана, когда тот, устроив Леонида Прокофьевича на заднем сиденье, сам сел впереди.
— Да нет, — покачал головой Степан, — просто, наверное, перелет сказался.
— А откуда он прилетел? — уточнил таксист.
— Из Грозного, — ответил Степан.
— А, ну ясно! Они оттуда многие такие прилетают, — кивнул таксист.
— Какие «такие»? — переспросил Степан.
— Ну, как бы контуженые, — сказал таксист и уточнил: — В Москву?
Степан молча кивнул, а оглянувшись назад, увидел, что профессор, не выпуская из рук чемодана и сумки, так и не снял капюшон и задремал.
— А в Москве куда? — поинтересовался таксист.
— Биофак МГУ знаете? — спросил Степан.
— Знаю, — кивнул таксист и вздохнул: — Сам туда поступал. Но не судьба. Хотя сейчас не жалею. А то бы пришлось комаров этих в метро ловить. Говорят, всех студентов биологов и медиков на борьбу с этими комарами бросили…
— Во-первых, это не комары, а кровососущие крылатые муравьи, — уточнил Степан Рыбин. — А во-вторых, не знаю, как медики, но мы, биологи, по-прежнему учимся, как и учились. Никто нас ни в какое метро не посылал.
— Так пошлют еще! Кто ж, кроме вас, столицу спасать будет?!
— Нам ничего такого не говорили… — пожал плечами Степан Рыбин.
— А вам говорили, что эти комары такие опасные, или это только слухи? — продолжал интересоваться таксист.
— Да кто как говорит, — неопределенно ответил Степан и опять оглянулся на мирно дремлющего профессора.
Что-то подсказывало Степану, что сон профессора далеко не мирный. Леонид Прокофьевич как будто находился под гипнозом. И это не могло не насторожить. Степан так рассчитывал, что профессор поможет всем разобраться в том, что происходило в Москве. А в таком состоянии, если профессор не придет в себя, он не сможет не только ничего предложить, но и выслушать никого не сможет.
— У нас теперь заказов завались, — похвастался таксист. — Люди в метро спускаться боятся, в автобусы, троллейбусы не влезешь. Да и тоже неизвестно, что подцепить можно. Вот и вызывают такси. Чувствуется, все заначки свои тратить начали.
