– Нет, я не сплю, все хорошо. – Она вздохнула судорожно, как у холодной реки. – Я прилечу. Только попробуй меня не встретить. Тогда тебя загрызу я.
Он рассмеялся, положил трубку, а она еще долго стояла у окна и писала пальцем по стеклу «Ленинград, Ленинград, Ленинград»…
В советские времена Ленинград частенько называли Питером, и в этом был своего рода стиль, ссылка на дореволюционные еще времена.
Лет двести сами жители города считали петровское название Санкт-Петербург длинноватым и помпезным, сначала укоротили до цельного «Петербург», а после в быту свели до краткого Питер, что вовсе не отменяло столичного снобизма и любви к своему роскошному городу на северных канала. С началом первой мировой войны стольный город Санкт-Петербург превратился ненадолго в русскую версию под названием Петроград – на волне русского ура-патриотизма и антинемецкого шовинизма, видимо. Потом была большевистская революция, первые события которой в форме октябрьского переворота происходили как раз в северной столице, где обитало правительство. Уже после, когда идеологические соображения требовали пристроить куда-то имя покойного лидера, город назвали Ленинградом. И прижилось. Целые поколения советских петербуржцев связывали свою судьбу с городом этого имени. Этим гордились, этим страдали, о событиях своей жизни вспоминали под этим названием.
Перемены девяностых коснулись и имени дряхлеющего города. Под шум о либеральной демократии, которой здесь прежде не водилось, под ураганную приватизацию, породившую первые колоссальные состояния новой волны, под большие реальные перемены городу вернули прежнее имя Санкт-Петербург. Позабыв переименовать Ленинградскую область и Ленинградский вокзал, с которого из Москвы мы ездим в тот же город на короткой реке Неве.
Теперь тренд требует называть его – то ли вторую столицу, то ли губернский центр, то ли «нашу северную Венецию» – третьим именем Ленинград, и опять в этом имени есть ностальгическое очарование. Есть и необъяснимый привкус утраченных романтических мечтаний, с которыми мы связываем юность, первые любви и страхи, все наше подзабытое, а оттого доброе и такое знакомое прошлое. Едем с Ленинградского вокзала в город Ленинград, покупая билет до станции Санкт-Петербург.
Резиденция «Шуйская чупа», Карелия
Звонок прозвучал еще на накануне, и теперь Медников ругал себя, что в запарке не придал ему значения. Казалось бы, просто не повезло Ромашину, который на своем новеньком «Бентли» улетел в неглубокий овраг за мостиком, на отличной дороге у самого поворота, откуда до резиденции премьера было не больше получаса езды.
