Вынул из кармана помятый на краях желтый лист из тетради в клеточку.
Завещание тетки Варвары Ильиничны было коротким и суровым: все имение в общину, книги в дар старшему наставнику лично в руки, дом общине под молельную. Баньку у реки – под общую омывальную избу для больных и рожениц.
Подпись полная, с отчеством. Дата – задолго до кончины, за полгода. Написано крупным, красивым четким почерком. Фиолетовыми чернилами. Откуда только взяла? Таких уже сто лет не делают.
Ниже на листке была приписка для Игоря – отдельно, чтобы можно было оторвать, поскольку касалось его одного.
«Теперь один управляйся. Сестре помогай, больше некому. Слушай сестру, с годами займет мое место. Возьмут сомнения, сначала сам реши, потом иди к духовному наставнику. Однако же разумей, с кем советоваться, а кому советовать.
Только в смертном случае слушай наставника. Дар береги. Судьба тебе назначена тяжкая, да Бог милостив. А тебе мое благословение, Государь мой».
Никаких связных слов на ум не приходило. Вот так, значит, Варвара Ильинична.
Больше не увидимся. Никто не скажет строго «государь мой», как в детстве, выговаривая за проказы. Он поднялся, поправил руками дедов крест на старой могиле, постоял. Потом взялся за лопату и стал без спешки расчищать от снега широкую тропу, от самой дороги прямо к свежей могиле.
Постоял еще, придумывая себе какое-нибудь дело. Не придумал. Пресвятая Госпоже Богородице, спаси меня, грешного раба Твоего. Глянул на пустую могилу, натянул шапку пониже и, собрав инструмент, пошел к заснеженной деревне.
Сразу завтра же и уеду. Посижу, сколько надо, чтоб не обидеть, и уеду. И оправдание есть – 400 верст по зимнику до Ухты, все поймут. А может, правильно и поймут. Тоже не беда. Со стариками посижу, а после похорон за руль.
По дороге прикинул – на полусорочницу и на сороковой день приехать не сможет.
Надо объяснить, пусть поминают без него. А вот на годину в будущем декабре приеду обязательно.
Медников рассчитывал на своего водителя просто в силу привычки везде подстраховываться и готовить запасные варианты, хотя в душе больше полагался на себя. Его джип с полными канистрами стоял за сараем, чтоб не мозолить народу глаза. Машина готова. Если не расслабляться, за сутки будем в Москве.
