В этом тайном календаре Медников отметил, что все началось в конце прошлого года, с похорон тетки Варвары. Тогда Игорь остро почувствовал, что остался один.
Коми, приполярная Печора
Декабрь 2009
Тетку хоронили по деревенскому обряду многолюдно, хотя по столичным меркам скромно и скупо. Что Игорь привез – полный багажник – младшие родственницы строго прибрали по ларям, и на стол выставили только в обрез: много разномастной посуды, банки с квасом и ягодным морсом, миски с грибами и соленым огурцом, пироги. Пироги пекли по разным дворам разные хозяйки, и своим было видно, где чьи. Стулья принесли скопом из клуба, чтоб не собирать по домам.
Еще днем суровый старец скороговоркой отчитал заупокойное по старой книге: Большой Потребник здешние староверы доставали только по важным дням.
Тетку уложили в сосновый гроб лицом к образам, спеленав руки на груди.
Деревенские стояли плотным кругом, молча слушали, дети баловались у дверей.
Игорь вышел на двор, не дослушав. Постоял на декабрьском морозе, поглядел на совсем низкое северное солнце, тревожный оранжевый круг только добавил чувства потери и пустоты в сердце. Игорь мерил по-своему, и воспитавшую его тетку числил выше матери.
Большая старообрядческая деревня стояла в устье таежной речушки, которая в суровые зимы промерзала до дна. Вдоль реки в вечернем зимнем свете видны были три десятка ближних домов, а тех домов, что тянулись к лесу, уже и не видно почти на фоне черной стены елей. Только огоньки в окнах, да несколько фонарей рядом с почтой и у магазина.
Бормотание начетника было едва слышно за дверью. Пресвятая Госпоже Богородице, спаси мя, грешнаго раба Твоего. Старики ждали, что Медников отпоет с ними канон «за единоуспошего» по Псалтыри, как велит обряд, вместе с дальней теткиной родней и домочадцами.
На кладбище Игорь решил сходить сразу, как приехал. И пошел, прихватив широкую деревянную лопату и ящик с инструментом из машины. На кладбище – по-здешнему «могильник» – темным суриком на снегу выделялась земля у свежей могилы, которую вырыли для тетки еще до его приезда. Валялись какие-то нужные для похорон низкие чурбачки. Рядом над старой могилой деда косо торчал восьмиконечный крест. Медников постоял молча, покрутил головой, зачем-то определяя стороны света. Померла, подумал глухо. «Померла», – вслух произнес он, пробуя слово на вкус. Плохо дело. Так больно и тоскливо уже давно не было. Только необъяснимое чувство вины и сухая пустота за грудиной. Он присел на чурбак, стянул шапку, потер снегом лицо.
