И мне казалось это правильным – не привязываться к людям. Ведь у меня нет тех, которым я дорога или которые дороги мне. Поэтому мне нечего терять. Теперь нечего.
Утренние слезы больше не застилали глаза. Боль куда-то ушла, спряталась на время, чтобы взрасти и когда-нибудь ударить с новой силой. Наверное, поэтому так пусто сейчас внутри, не чувствую абсолютно ничего: ни усталости, ни грусти, ни гнева. Словно опустошенный сосуд.
Не знаю, сколько бы я еще просидела так, глядя в одну точку и ни о чем не думая, но вскоре ко мне снова зашла Жаннет. Приоткрыла тихо дверь, взглянула на меня, а когда поймала мой безразличный взгляд, немного сощурилась, будто пытаясь узнать, почему я сейчас нахожусь в таком разбитом состоянии. Она молча прошла внутрь, и я только сейчас заметила в одной ее руке какую-то одежду, в другой – два сапога. Положив все это на рядом стоящее кресло, Жаннет посмотрела мне прямо в глаза.
Она красивая. Но не сказала бы, что она юна. Скорее, это уже взрослая женщина; может, ей чуть больше тридцати. Взгляд у нее такой острый, проницательный. Одним своим видом она показывала, какая она на самом деле или, возможно, какой ее должны видеть другие – жесткая, уверенная, сильная. Пиратка.
– Переодевайся, – спокойно произнесла Жаннет и плюхнулась на диван рядом со мной.
Что ж, манеры у нее тоже пиратские.
– Во что? – спросила я и бросила взгляд на принесенные вещи. – В это?
Девушка только кивнула в ответ и продолжила наблюдать за мной. Решив не выводить ее из себя своим неповиновением, я встала и развернула принесенную одежду. Взяла в руки белую рубаху, осмотрела ее со всех сторон, а затем перевела взгляд на еще один атрибут одежды.
– Это что, мужские штаны? – удивленно спросила я, посмотрев на Жаннет.
– Ну почему же мужские? – Губы ее дрогнули в насмешливой улыбке. – Девочки ушили их специально для тебя. Поэтому они будут облегать твои стройные ножки подобно чулочкам.
– Я не в этом смысле… Это ведь совсем не то, что позволено носить даме.
– Покажи мне человека, который придумал это глупое правило, – серьезно произнесла девушка. Глаза ее недобро загорелись. Похоже, я затронула больную для нее тему. – Я собственными руками пристрелю этого мерзавца, – добавила она.
Боже, да она же совсем не шутит. Смотрит на меня так серьезно, испытывающе, словно этим самым мерзавцем была именно я.
– Я знала немало женщин, которые не подчинялись глупым правилам общества, – с какой-то неведомой мне грустью сказала Жаннет и отвела от меня взгляд. – Платье – это, конечно, красиво, но даже самое лучшее из них не заменит удобства штанов. Раз я не мужчина, то должна отказывать себе в таком удовольствии?
