– Простите, миледи, мне пришлось немного узнать о вас. Расспросил матросов павшего капитана торгового судна, заглянул в его судовой журнал…
От переполнившего меня негодования я сильно сжала в руке перо. Какая же я глупая. Позволила ему одурачить себя, вела светский, абсолютно бессмысленный разговор. Он просто тянул время, изучал меня, задавая вопросы, на которые уже знал ответ. Только вот зачем тратить на это время…
– Можете не волноваться, – выпрямившись, серьезно сказал мужчина, положил руки на стол и сжал пальцы в замок. – Вы будете в безопасности. Живая, сытая, в тепле и уюте. Конечно, если с вашей стороны не будет непослушания… Когда ваш дядя пришлет выкуп, я отпущу вас, сделав вид, что мы с вами никогда не встречались.
– Но это слишком долго! – возмутилась я. – Пока письмо дойдет до Лондона, пройдет месяц.
– Вы торопитесь, мисс Донован? – спросил капитан, иронично изогнув правую бровь. – Насколько мне известно, сейчас вы беззаботная леди, не собирающаяся в скором времени выходить замуж. – Он помолчал немного, следя за моей реакцией на свои бестактные слова, а затем продолжил: – Я был бы не прочь лично доставить это письмо вашему дяде, но не хочу мучить вас долгим путешествием по океану – вы не вынесли бы его. Поэтому мы осядем в Кингстоне и будем ждать, пока посыльный доставит письмо. В дальнейшем ваша судьба будет зависеть от действий вашего родственника. Если вы ему дороги, он не заставит вас долго ждать.
Если я ему дорога… А если нет? Я даже не помню лица своего дядюшки, уверена – он меня тоже подзабыл. И почему-то я сомневалась, что он испытывает ко мне теплые чувства. По словам отца, его брат всегда был человеком жестким, алчным, ищущим во всем выгоду. Когда я рассказывала ему в письме о смерти отца, возникших после этого проблемах, с трудом верила, что он согласится мне помочь. Однако спустя два месяца пришел его ответ. Коротенькое письмо, в котором он написал свое сожаление и сказал немедля навестить его. В руках дяди я была козырем – теперь он по праву следующий граф дома Донован, и я стала бы отличным способом заручиться поддержкой влиятельных людей. Конечно, путем замужества.
Похоже, это могло стать единственной причиной, по которой дядя согласится на выкуп.
Я разгладила пальцами бумагу и принялась писать. Рука непроизвольно дрожала, пока я выводила на пергаменте завитые буквы. На душе было тоскливо и одиноко. Понимание того, что я осталась совершенно одна в этом большом мире, что меня некому защитить, пригреть и успокоить, камнем навалилось на меня. И сейчас отчего-то меня совсем не интересовало, какое решение примет дядя. Я в любом случае окажусь в западне. И неважно, чья именно это западня – пирата, дяди или человека, чьей женой я стану. У меня нет права голоса. Никогда его не было и не будет.
