Жили наши благодетели на чердаках изб. Там хранилось все, что они нам привезли и чем мы не успели распорядиться — от мешков с овечьей шерстью до зеленого унитаза и, в пандан к нему, зеленой раковиной. Там же хранились продукты, которые мы ели не один год и в этом нам помогали крысы. Они гонялись несметными стаями и кусали за пальцы спящих под марлевыми пологами. Пологи годились от комаров, но не спасали от крыс.
В те времена европейцы прощали нам крыс, комаров, традиционные национальные сортиры с «очком» в яму — все, что они надеялись исправить, улучшить. Они хотели научить нас жить как следует (как они). И они пошли в народ, в наш.
Было время молодое, а в молодости случается любовь. Молодежь любила в самом прямом (простом) смысле слова, а старшее поколение — из русских — я, из немцев — чета Хольстов — Эккарт и Рената — в своем ключе и смысле.
Хольсты — чудесная пара, они были у нас раза два и принимали меня в своем доме в городке Шмаленбек близ Гамбурга. На террасе с мраморными ступенями в сад, за изящным столиком мы вели беседы с помощью двух толстых словарей. Когда темнело, супруги приглашали меня взглянуть, как раскрываются прямо на глазах бледные ночные цветы с нежным звуком воздушного поцелуя. Кроме этих поразительных цветов, в саду росла крапива. Это единственное место в Германии, где она росла, и это роднило Хольстов с Россией. Они двое — красивые, породистые старики, по всему судя — наследники тех, которые дали миру великую музыку, литературу, классическую философию. Сейчас они были последовательными штайнерианцами, что определяло их взгляды и поступки.
В русских просторах немцы как будто искали исполнить свое мистическое предназначение: они брали на себя роль взрослого по отношению к трудному ребенку, то есть на своем уровне то же, что мы делали с нашими приемышами. Эта идея, возможно подсознательно, обуревала Германию предыдущие сто лет, но толпа, чернь усвоила в начале ХХ века низкие истины, и началось грубое насилие. После войны аристократы духа в Германии напомнили обществу задачу, поставленную в философии Рудольфа Штайнера, имеющую христианские основы. Последователи доктора Штайнера — антропософы двинулись с добрыми делами к нам, увлекая с собой штайнерианцев северной Европы, где они успели сделать массу замечательных практических дел, исходя из философии, что само по себе уникально.
Свою роль они исполняли примерно так, как умеют только немцы и чтоб мы брали с них пример. Они потратили на это много сил и времени, не жалели денег. Ну а результат… С русскими еще никто не добился определенных результатов. Экспансия добра может быть отбита так же, как экспансия войны. Это будет очередной крах европейских надежд, усилий, крах России, но не окончательный. Россия его переживет, как и все предыдущие. Все-таки сохраним надежду на то, что сбудется пророчество Рудольфа Штайнера, Россия станет носительницей мировой культуры после Европы. Если очень пристально приглядеться, то признаки этого есть. Хочется верить, что не зря в вальдорфских школах разных стран учат дети русский язык и едут к нам совершенствоваться в нем, великом и могучем, всемирном языке будущего. Они хотят подышать нашим воздухом, вдохнуть нашей душевности, убедиться в истинности пророчества и ради всего этого потрудиться над нашим великим беспорядком и придать нашему великому будущему хоть какой-нибудь порядок.
