- Вы думаете, он сделал это из-за своей болезни? - спросил Грегор осторожно.
- Думаю, да. Со временем он начал все чаще впадать в уныние, все меньше двигаться. Он говорил о смерти. Часто.
- И когда это случилось, - Мирна была очень благодарна графу Фаулзу за вопросы. Он так правильно, так искусно направлял ее мысли в правильное русло, - что сделал ваш жених?
Странно, но княгиня никогда об этом не задумывалась. Когда отец умер, все так закрутилось, проблемы покатились снежным комом, а позже воспоминания о том времени стали туманными, и отчетливо Мирна помнила только непрекращающуюся тревогу, то и дело перерастающую в приступы настоящего ужаса.
А она ведь встречалась тогда с Вильямом... Говорила с ним. А он... Ее словно бы пронзило молнией от осознания того, что именно тогда случилось.
Едва шевеля языком, пытаясь одновременно с этим мысленно расставить все по местам, она заявила:
- Он ничего не сделал. Ничего...
- Как так? - это показалось Грегору диким, невозможным. Это ведь жених, человек, который решил сделать ее частью своей семьи. Важнейшей частью! Он обязан был помочь!
- То есть... - Мирна скукожилась, задумалась, как правильно сформулировать. Она подошла очень близко к моменту с письмами. К объяснению. И ей стало страшно. Ведь она сама еще до конца не понимала, каким это объяснение окажется, - он тогда уже уехал на службу. Война с Рагонвойром как раз началась. Он сказал еще перед отъездом, что хочет нашим браком ознаменовать свою новую жизнь, - сейчас княгине подумалось, что тогдашние слова Вильяма были неуместно пафосными, - но чтобы начать новую жизнь, он должен в полной мере отдать долг Родине и завершить службу лишь когда закончится война, - Мирна тяжело вздохнула, - когда отец умер, Вильям был уже на войне и не мог приехать.
- Разве он не мог попросить отпуск? В самом начале было еще довольно спокойно, а у него была веская причина!
Все это время княгиня почему-то считала, что не имеет права осуждать Вильяма или обижаться на него. Ведь он воевал, он ежедневно подвергал себя опасности. Но когда Грегор сделал это вместо нее, спокойно, рассудительно, с уверенностью в собственной правоте, Мирна почувствовала себя свободной.
Если он позволяет себя упрекать ее жениха, то она тем более может это сделать!
- Ведь ему... Ему предлагали место в министерстве! - она мгновенно вспыхнула, ярость, сдерживаемая много лет, хлестнула наружу, - он мог и не отправляться на войну! Мог заниматься бумагами, документами, приказами! У его матери было плохое здоровье, у моего отца были проблемы... Я ведь просила его остаться, просила подумать! Но он даже не попытался! Ему нужно было «поступить по чести», нужно было «довести дело до конца»! - она вскочила и широко развела руками.
