Целую тебя. Галина»
В конверте лежала моя чёрно-белая фотокарточка. Точно такая была и в нашем семейном альбоме.
Мадлен собралась с силами и продолжила.
─ В Москву я попала только через два года. Я хорошо знала язык и упросила дядю, чтобы он пристроил меня переводчицей в крупную фирму. К тому времени я уже была в разводе. Он сделал мне новые документы, и я вылетела с делегацией в СССР. Твои родители меня очень хорошо встретили, а уже на следующий день мы покрестили тебя. Тогда я узнала, что у тебя проблемы со здоровьем. Нужно было срочно ехать к морю. У меня были небольшие сбережения. Я умоляла Александра, чтобы он взял деньги, ради нашей общей дочери. Он согласился, хотя был очень недоволен этим. А я так хотела, чтобы у тебя, Люба, было всё самое лучшее.
─ Я помню говорящих медведей и златовласых кукол. Таких ни у кого не было. Яркие ранцы, платья, как со страниц модных журналов. Папа говорил, что это всё от тебя.
─ Мы очень редко встречались, но я всегда была в курсе твоих дел. Я поняла, что должна сколотить состояние и, хотя бы материально, искупить свою вину перед тобой. Я узнала о смерти твоих родителей спустя год, когда начала бить тревогу из-за того, что не получаю вестей от них. Я приехала к твоей бабушке и умоляла, чтобы она отпустила тебя со мной, но она была непреклонна. Она явно недолюбливала меня, хотя и не знала всей истории. Она не взяла денег и выгнала меня прочь. Я не получала вестей о тебе целых два года. Тогда я решила купить недвижимость в Сочи, чтобы быть ближе. Уже в России узнала и о смерти твоей бабушке, и о твоём положении.
Мадлен подняла на меня огромные глаза, полные боли.
─ Не знаю, сколько мне осталось… Я хочу попросить у тебя прощение. Я знаю, ты имеешь полное право ненавидеть меня. Но я должна была облегчить свою душу.
Я смотрела на бледную, исхудавшую несчастную женщину, так непохожую на ту Мадлен, которую я знала, и чувствовала, как по моим щекам текут горючие слёзы. Они обжигали кожу, склеивали ресницы и не приносили облегчения. Так плакала моя душа. Эта напуганная женщина была моей матерью. И я её очень любила. Я упала на кровать и обняла её.
─ Что ты говоришь? Разве я могу тебя ненавидеть? Я всегда чувствовала незримую связь между нами. Я так люблю тебя, Мадлен… Мама…
Рука, которой она гладила меня по голове, вдруг ослабла и упала на кровать. Я вскочила на ноги. Мадлен лежала с закрытыми глазами и не шевелилась. На мониторе зигзагообразные линии превратились в сплошную ровную черту. Нет! Я не могла найти мать и тут же её потерять. Я просто обезумила. Выбежав в коридор, я стала звать на помощь. Медсестра буквально вытолкнула нас с Петросом из палаты. Через несколько минут, которые показались мне вечностью, лечащий врач вышел в коридор и сел рядом.
