— Проверьте оба запястья. Её три раза вырвало по пути сюда. Возможно, её… — ни слово, ни сама мысль об этом не давались, — …изнасиловали.
Он говорил отрывисто, постоянно сжимая Наташины холодные ступни в своих руках.
— И её нужно накрыть, она всегда мёрзнет, когда нервничает.
Врач внимательно посмотрел на него.
— Когда она потеряла сознание?
— После третьего раза, как её вырвало.
— Когда была последняя рвота?
— Около получаса назад.
— Есть аллергия на что-то?
— Что? — он взглянул на врача.
— У вашей девушки есть на что-нибудь аллергия?
— Не знаю, вроде бы нет.
— Хронические заболевания?
— Не знаю, она всегда казалась здоровой… Давление, был скачок вниз из-за переутомления, почти до обморочного состояния.
— Есть вероятность, что она может быть беременна?
Он открыл рот, но мозг соображал туго:
— Нет. Может быть… Хотя нет. У нее сегодня начались месячные.
Он вспомнил, как в смущении вспыхнули её щеки, когда она призналась ему, выпроваживая из ванной, как он поддразнил ее, что почему-то их долго не было, а она стала пунцовой и добавила, что предыдущие разы они как раз были порознь, то еще не съехались, то были в размолвке. Это было утром. А вечером он не может отогреть её ноги. Всё из-за него.
— Ты подождешь в коридоре, — Герман, подъехавший недавно, говорил тихо, но не допуская возражений.
Денис буравил его взглядом.
— Потом ты расскажешь мне подробно… — это был не вопрос.
Герман положил руку ему на плечо.
— Расскажу. А теперь не мельтеши у двери.
Денис остался в коридоре. Он не мог сидеть, не мог стоять, не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ходил туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки, в сотый раз разрывая кожу на сбитых казанках. Бесконечно потирал лицо, запускал пятерню в волосы, стучал по бедру. Он не мог простить себе, что был слеп, что не придал значения столь многим сигналам. Не мог никак собраться, но должен. Он должен взять себя в руки и под контроль. Ради неё. Некогда заниматься самобичеванием, этим ничего не исправить. Он снова и снова видел ее гаснущие глаза, будто всё живое вытекало из них. И в этом был виноват он.
Он не уловил, сколько прошло времени, когда открылась дверь и оба врача вышли.
— Сильно досталось левому запястью, вывих и растяжение. Правое растянуто, но не сравнимо с левым. Лодыжки были передавлены, но других повреждений нет. Голос пропал, связки перенапряжены, она либо кричала… Хотя больше похоже на нервное. Рассечение на скуле небольшое и поверхностное, не вижу смысла шить. Синяки и царапины по телу не критичны, — доктор посмотрел на коллегу.
