Вариант второй. Вместо некой гипотезы предлагают другую. Например, есть основания думать, что датский толчок возник на высокой ноте фонации. Но высказываются (столь же веские или столь же неопределенные) соображения в пользу того, что толчок образовался на низкой ноте. Факт альтернативного объяснения считается достаточным, чтобы объявить предыдущее опровергнутым. Последствия подобной практики известны: по ряду вопросов существует столько же мнений, сколько людей, этими вопросами занимавшихся. Все сказанное выше относится к реконструкции. В теоретическом языкознании дело обстоит еще хуже. Как и все мои предшественники, я не сомневаюсь в истинности закона Вернера, а надеюсь лишь лучше понять его смысл, но вполне осознаю умозрительность своих решений.
Действие закона, открытого К. Вернером, упирается в хронологический парадокс. Поскольку закон предполагает свободное ударение, то он должен был действовать до того, как в германских языках ударение закрепилось на первом слоге, но в той мере, в какой речь идет о правиле, регулирующем появление глухих и звонких спирантов, ему по определению нужны спиранты, а в германском почти все они появились в результате Первого передвижения (или Первого перебоя) согласных из */p t k/. Старым спирантом было лишь «шепелявое» /s/. В индоевропейском, из которого исходит реконструкция германских языков, кроме /s/ принято обнаруживать только глухие и звонкие смычные и какой-то третий ряд, традиционно отождествлявшийся со звонкими придыхательными. Из указанного парадокса есть как будто несколько выходов, но на поверку все они оказываются ложными.
1. Можно предположить, что закон Вернера начал действовать в германских языках после того, как */p t k/ превратились в спиранты. Это самое неубедительное решение, так как оно не оправдано ничем, кроме желания избавиться от трудности. Не ясно также, что значит формулировка: «Закон Вернера начал действовать в такой-то момент».
2. Закону Вернера могли в глубокой древности подчиняться смычные и /s/. Так думают Й. Койвулехто и Т. Феннеман [Koivulehto, Vennemann 1996, 172—173]. Частичным оправданием их гипотезы служит чередование сильных и слабых согласных в восточнофинских языках, которое они выводят из германского суперстрата. Их гипотеза (в том, что касается заимствования, она имеет давних сторонников) весьма уязвима. Германскому спиранту, до сих пор сохранившемуся в англ. three ‘три’, соответствует в немецком /d/ (ср. нем.
