Я отрицательно покачала головой.
─ Справлюсь сама. Вообще-то я сильная женщина, плачу редко. Но сейчас…
Из моих глаз вновь хлынул водопад.
Девушка подошла к окну и раздвинула шторы, впуская в комнату яркие солнечные лучи.
─ Отец связался с Марио. Завтра к нам прибудет Заур с отрядом сил быстрого реагирования. Они пробудут здесь некоторое время на правах военных советников.
Я вытерла глаза мягким полотенцем.
─ Это хорошо. Если Томас и вернётся, если затеет переворот…
Малика покачала головой.
─ Он уже не вернётся. Этот человек украл деньги со счетов жителей Загира, поселил в их душах смуту, настроил против отца. Ведь именно папа предложил всем желающим вложиться в разработку новых месторождений. Он хотел, чтобы наш народ процветал, а вышло то, что вышло.
Я обняла девушку за плечи.
─ Всё будет хорошо. Вот увидишь. А я поддержу твоего папу материально, если выживу, конечно.
Малика кивнула.
─ Пусть хранят тебя все боги, которые существуют на свете!
Давно так не развлекался! Хитроумная комбинация, которую ОН выстраивал долгие годы, сработала. Все пешки передвигались по шахматной доске именно так, как ему хотелось. И ОН, великий и могущественный Шерхан, непобедимый Чёрный Лев пустыни, чувствовал себя богом. Действия легионеров оказались предсказуемыми до зубной боли. Ничего оригинального, ничего выдающегося. ОН уже заскучал, как в игре появилась новая деталь, которая сделала её воистину увлекательной. Настя! Анастасия! Казалось, ОН изучил её вдоль и поперёк, учёл сильные и слабые стороны, но вот такой злости, такой агрессии от девочки из хорошей семьи ОН не ожидал. ОН хотел упиваться слезами и мольбами в то время, как начнёт выводить за поля всех её друзей, одного за другим. ОН мечтал вдоволь насладиться, наблюдая, как ломает её, делает послушной марионеткой. ОН не решил, оставит ли ей жизнь, или же смахнёт с шахматной доски за ненадобностью, но ОН ошибся. Анастасия Максимова стала не пешкой, а королевой, жемчужиной, основной фигурой. Ну, ничего, ОН дождётся, когда королева останется одна. Вот тогда и подумает, как с ней поступить.
ОН знал, Настя никогда не увидит сына. Мальчишка вырастет в интернате под чужим именем, и, возможно, повторит ЕГО судьбу.
ОН взглянул на экран монитора. Красная точка всё ещё находилась в Аравии, но то, что через сутки она появится в Париже, сомнений не вызывало. Стоило подготовиться.
Мы летели в Париж ночным рейсом. Питон молчал всю дорогу, а я сходила с ума от беспокойства. Смерть Гиббона подкосила. Я искренне оплакивала друга, но пришлось спрятать боль глубоко внутрь. И всё же эта боль отравляла душу, открывала старые раны на сердце. Я пообещала, что потом, если выживу, я дам волю слезам. Теперь же стоило собрать все оставшиеся силы и продолжать бороться. Ради сына.
