***
Темный Властелин вталкивает мальчика в приоткрытую дверь, захлопывает ее, запирает на засов. Пай и служанки молчат, как мыши под метлой, и слава судьбе. Он бежит во внешний двор, сбивая с ног заглянувшего под арку светлого рыцаря. Из-под откинувшегося забрала перепугано смотрят серые, как у Пая, глаза, и Темный Властелин, не став добивать упавшего, врезается в бурлящую во дворе схватку.
Меч входит в спину меж сочленений доспеха. Сероглазый рыцарь свой шанс не упустил.
***
— Мой господин… Мой господин…
Пай размазывает слезы по чумазому личику, старый капитан стражи, правящий телегой, размеренно рассказывает умирающему:
— Как вы и велели, мы отвлекали их от раненых. Сами из схватки не все могли выйти, мальчишка вот помог. Ну чисто уж, просачивался между бойцов, вытаскивал упавших.
Рука в черной латной перчатке медленно поднимается, ложится на голову мальчика.
— Говорил же не высовываться, — мальчик виновато опускает глаза, хлюпает носом и вскидывается удивленно, услышав: — Молодец. Дурак, но молодец…
Ладонь соскальзывает со светлых волос, бессильно свешивается с борта телеги.
— Господин? Господин!
— Это ничего, малыш… Сейчас довезем, и встанет.
Когда он рассказал об алтаре? Кто до старого капитана, а затем Пая, относил его туда? Иногда воспоминание прерывалось смертью, а следующее начиналось на алтаре в одиночестве. Он гнал мысль о том, что продавший ему такую участь Левша сам внимательно следил за разыгрывавшимся раз за разом представлением и в нужный момент появлялся рядом, подталкивал, исправлял пошедшую не так сцену.
Беспокоило и другое. Пай начал напоминать Закату кого-то, мельком увиденного в старых воспоминаниях, особенно нынешний, взрослый Пай. Но кого — он никак не мог вспомнить.
***
Ответ, как обычно, пришел во сне. Тогда ему наконец удалось сплести лапоть целиком, устроившись с лучиной у печи, и Лужа, посмеиваясь, посоветовала ему это дело отпраздновать.
— Ты ж у меня уже который день безвылазно сидишь. Сходи наконец, погуляй. Если хочешь с пользой — к Ежевичке иди, она все грозилась особых холодных травок собрать. Вода-то на улице замерзает уже, видел?
Закат видел. Грязь, разведенная прошедшими дождями, схватывалась за ночь ледком, но днем пока еще оттаивала. На улице было пусто, люди все больше прятались по домам, мычала в чьем-то хлеву беспокойная корова, недовольная тем, что ее больше не выпускают на пастбище. На полпути к дому знахарки с седого неба посыпался мелкий снег, тающий на земле, но липнущий к оградам, ветвям и волосам путника. Закат натянул плащ на голову.
