По губам потекла вода, он сглотнул жадно, закашлялся. Кто-то засмеялся.
— Гляди, приходит в себя! Все-таки не зря подобрали.
Закат открыл глаза, чуть прищурился на огонек свечи перед самым лицом. Он лежал на чем-то мягком, потолок заменяла натянутая на дуги ткань. Над ним склонились два лица с очень разными улыбками — одна широкая, острозубая, будто ее владелец специально заточил себе клыки, другая легкая, едва намеченная.
— Доброго вечера, — поздоровался второй. Голос у него был тише, чем у шутника, и в целом он казался как-то бледней и тоньше, с серыми прозрачными глазами. — Я рад, что ты жив.
— Он хочет сказать, что носился с тобой три дня и три ночи, аки с девицей, — фыркнул первый, смуглый и черноволосый. У него было что-то странное с цветом глаз — такого карего, с красноватым отливом, Закат никогда не видел.
— Спасибо. Простите, что причинил неудобства.
Теперь фыркнули оба. Белокурый лекарь представился:
— Меня зовут Принц. Его — Пепел.
Закат назвался в ответ, помедлил, но все-таки спросил, чем может отработать лечение.
Пепел картинно приложил руку к лицу. Принц, пожав плечами, предложил:
— Давай ты выздоровеешь окончательно и тогда разберемся? Мы бродяги, если так хочешь помочь, работа найдется.
Закату оставалось только согласиться. Он в самом деле был очень слаб, настолько, что вряд ли смог бы сейчас встать. Странно давило в груди, он закашлялся хрипло, задыхаясь. Сглотнул поднявшийся в горле ком. Принц поморщился, подал тряпицу.
— Лучше сплевывай. Эта пакость тебе ни в легких, ни в желудке не нужна.
Шевельнулся полог, за ним заржали недовольно, топнули копытом. Пепел, посмеиваясь, помог коню выпутаться из ткани. Черная морда ткнулась Закату в щеку, Злодей шумно вздохнул, зажевал прядь волос.
Принц, поглаживая шею удивительно добродушно настроенного коня, рассказал, как тот у них оказался:
— Он сам к повозкам выскочил — в стремени чей-то сапог, на узде стражник висит. Ну, мы человека отцепили, отряхнули. Посоветовали в следующий раз в седле кататься, а не волоком, — Закат улыбнулся, представляя как бродяга говорит это стражнику с таким же участливым, как сейчас, выражением. — Коню воды налили чуть-чуть, дальше пошли, а он за нами. Вместе из города выбрались, а потом он как рванет куда-то в сторону! Отскочил на обочину и заржал, словно пес по мертвому хозяину взвыл. Мы подошли посмотреть, а там ты лежишь.
— Так что ты не нам, ты коню жизнью обязан, — вклинился в рассказ Пепел. — Верный он у тебя.
