– Ты от Карисси? – Птичка весело защебетала. Вуль улыбнулся, поднял растение и незамедлительно съел его. По животу разлилось приятное тепло, превращавшееся в онемение, снимающее боль.
– Как же ты узнала? – птица взлетела и начала кружить над растением, растущем в горшке на подоконнике. Цветок был синим, лишь по краям листьев пролегла лиловая полоска. Он был потрепан, будто от него недавно оторвали ветку. Парень принюхался и услышал приторный сладкий запах, от которого заныла голова.
– Некрофос. Как же ты умна. Спасибо.
Птичка последний раз чирикнула, оторвала еще один листик некрофоса и улетела.
Карисси сидела в своих покоях, ожидая возвращения птицы. Как только Ксан закрыл за собой дверь, она создала маленького воробушка и отправила его на поиски Вуля. Она не умела разговаривать со своими птицами так же, как разговаривал со своими змеями Рей, но она знала, что в каждой комнате дворца стоит некрофос и знала свойства этого цветка.
Первый раз птичка вернулась минут десять назад с листиком в клюве. Съев его, Правительница увидела, как Вирал ударил Вульгуса в живот, и как тот упал, корчась от боли. Она не услышала, о чем они говорили, и не поняла, почему Вирал так себя повел, но его действия возмутили кошку. Тут же девушка вскочила и хотела уже идти туда, но вовремя остановила сама себя. Она дала птице криспиус, который откопала в своей аптечке, и вновь отправила к Вульгусу.
Послышалось хлопанье крыльев за окном и тяжелые шаги за дверью. Анагон пришлось спрятать птицу.
– Правительница? – голос Вирала. – Совет ожидает Вас.
Девушка вздохнула, щелкнула пальцами и птица исчезла. Листик некрофоса, гонимый ветром, улетел куда-то в сад. С грустью проводив его взглядом, девушка встала и распахнула двери. Охранники, Ксан и Вирал почтительно склонили головы.
– Идем. Пора выслушать послов и решить, что мы будем делать дальше.
Девушка не смогла удержаться и одарила Вирала презрительным взглядом. Тот отвел глаза. «Стыдно тебе. Правильно». Правительница обогнула воинов и уверенно пошла по коридору, ведущему в Нижние Залы. Воины и слуги, встречавшиеся ей по дороге, почтительно склонялись перед ней. Анагон воспринимала это уже как само собой разумеющееся. Перед ней отворили очередную дверь, и она вошла в плохо освещенную комнату с круглым столом посередине. Лэры встали, но девушка тут же жестом приказала им сесть обратно. Сев на трон, украшенный кошачьей головой с оскаленной пастью и стоящий на четырех кошачьих лапах, вылитых из меди, она начала Совет. Но прежде, оглядев стены и висевшие на них красно-оранжевые занавески с новыми гербами, поморщившись, спросила:
