Юн привел отцу войско, собранное из наемников и преступников. Он считал, что это будет лучшим подарком, что эти воины значительно укрепят Конор. Но Джагар сказал, что человек, однажды нарушивший закон, потерявший честь, уже никогда не сможет быть кому-то верен по-настоящему.
Юл принес отцу золото. Много золота. Он с двумя своими верными воинами ездил по стране и нападал на бандитов, убивая их и отнимая награбленное. Но жажда наживы затуманила его разум, и Юл стал нападать на богатые поселения, считая, что их богатство незаслуженно, что они не платят налогов. Он считал это прямым оскорблением Правителя и его семьи. Страшно представить, сколько невинных людей он погубил… Неудивительно, что Джагар в слезах прогнал его от двора.
Остался последний сын, Август. С надеждой Правитель подозвал к себе сына, но вместе с ним к трону подошла молодая девушка. Она держалась чуть позади воина и держала на руках ребенка. Август взял у неё мальчика и молча протянул его отцу. Ребенок рассмеялся, когда старик взял его на руки, и дернул его за бороду. И Джагар улыбнулся в ответ, впервые за три года… Эй, ты чего, спишь что ли?
Карисси что-то промурчала сквозь сон и скатилась на колени Вульгуса, где тихонько засопела.
Парень аккуратно подтянул покрывало, укрывая обнажившееся плечо девушки, положил руки на нее и продолжил нести дозор в одиночестве. Он вспомнил, как несколько месяцев назад они с Луной точно так же убегали в лес и просиживали дни напролет, разговаривая о чем-то, что было ведомо только им двоим. Он вспомнил и ту самую ночь, когда ворвался в убежище Рака и отправил вслед за Луной двух воинов этого Братства, и чуть было не отправился сам. Тогда лишь заступничество Вирала позволило ему остаться в живых и даже продолжить свою работу в Братстве Змееносца.
Он опустил глаза на Правительницу. Впервые после смерти Луны он так смотрел на девушку. Вирал был прав, она восхищала воина, и сегодня, после того, как она не побоялась вернуться домой, туда, где произошли такие жуткие вещи, он начал уважать ее еще больше.
Но не только уважение испытывал Вульгус к Анагон. Внутри него зарождалось что-то еще, что одновременно окрыляло и пугало воина. Он не хотел давать названия этому чувству и просто ждал, когда оно проявит себя в полной мере.
Фелисса во сне нахмурила лоб и поджала губы, будто ей снилось что-то страшное.
«Неудивительно, что ее мучают кошмары. Она узнала странные и пугающие подробности о своем прошлом и открыла в себе силы Смотрящего-В-Огонь. Она еще неплохо держится. Но я же тут не зря». Парень положил обе руки на голову девушки. Ладони его засветились тихий, серо-желтым свечением, а сам он начал напевать какую-то незамысловатую мелодию. Лоб Правительницы расправился, она глубоко вздохнула и заснула глубоким, чистым сном без сновидений.
